— И то и другое? — переспросила Ноэль.

— Например, есть отели, которые не принимают «Визу», только «Американ Экспресс», — ответил Том. — А дорожные чеки принимаются везде. — Он стоял у высокого окна во всю стену и мог видеть лужайку целиком: от левого угла, где проходила дорожка, до правого, где стояла теплица. Ни души, ни малейшего движения. Том увидел, что Элоиза заметила его беспокойство. Где же Притчард оставил машину? Или Джанис высадила его, чтобы потом забрать?

Дамы изучали расписание поездов на Париж. Элоиза хотела подбросить Ноэль к Море, откуда шел прямой поезд до Лионского вокзала. Том предложил свои услуги, но Элоиза, похоже, сама хотела подвезти подругу. Ноэль поднялась за своим маленьким чемоданом, уже упакованным, и через минуту была с ним внизу.

— Спасибо, Том, — сказала Ноэль. — Видимо, мы скоро увидимся — дней через шесть. — Она засмеялась.

— Будем надеяться. Это будет здорово. — Том хотел помочь поднести чемодан, но Ноэль не позволила.

Том вышел на улицу вместе с ними. Он проводил взглядом красный «мерседес», который вывернул налево и покатил по направлению к городу. Затем заметил белый автомобиль, медленно ехавший слева. Из кустов на дорогу вышел человек — это был Притчард в мятой рыжей летней куртке и темных брюках. Он сел в белую машину. Теперь Том встал за очень кстати отросшей живой изгородью, поднимавшейся выше человеческого роста, и стал ждать.

Наглые Притчарды медленно проехали мимо. Дэвид улыбался заметно нервничающей Джанис, которая смотрела больше на него, чем на дорогу. Притчард бросил взгляд на открытые ворота Бель-Омбр. Тому хотелось, чтобы он велел Джанис остановиться, дать задний ход и въехать в ворота, — Том чувствовал желание взгреть их обоих — но, видимо, Притчард не отдал такого распоряжения, потому что машина медленно покатила прочь. Том заметил, что у белого «пежо» был парижский номер.

Интересно, что сейчас осталось от Мёрчисона, подумал Том. Течение реки, медленное и упорное, за многие годы, должно быть, сделало больше, чем хищная рыба. Том не был уверен, водится ли в Луэн рыба, питающаяся мясом, если, конечно, там нет раков. Том пытался отогнать неприятные мысли. Ему не хотелось думать об утопленнике. Два кольца, вспомнилось ему, — он решил оставить их на мертвеце. Тело могло застрять в камнях. Может быть, голова отделилась от шеи и откатилась куда-нибудь, и теперь идентификация по зубам невозможна Брезент или парусина должны уже истлеть.

«Прекрати!» — сказал себе Том и поднял голову. Всего несколько секунд прошло, с тех пор как он видел мерзких Притчардов. Теперь он стоял один у незапертых ворот.

Мадам Аннет уже убрала завтрак со стола и, скорее всего, выполняла какую-нибудь мелкую домашнюю работу в кухне, что-нибудь вроде проверки запасов молотого перца Или ушла в свою комнату и занялась шитьем для себя или для подруги (у нее была электрическая швейная машинка), или решила написать письмо сестре в Лион. Воскресенье есть воскресенье. Том заметил, что оно и на него влияет: просто ничего не хочется делать в этот день. В понедельник у мадам Аннет был официальный выходной.

Том остановил взгляд на клавесине цвета беж, на черно-бежевых клавишах инструмента Учитель музыки Роже Лепти приходил каждый вторник и давал уроки им обоим. Том разучивал сейчас несколько старинных английских песен-баллад. Скарлатти он любил больше, но баллады были более теплыми, больше трогали за душу, кроме того, не мешало разнообразить репертуар. Ему нравилось слушать, даже подслушивать (Элоиза не обращала на это внимания), как Элоиза трудится над Шубертом. Ее наивность, ее рвение, как казалось Тому, привносили свежую струю в знакомые мелодии мастера.