Когда я начал свои исследования, я ничего не знал о Бадави и его статье — если бы знал, то это сэкономило бы мне много времени и сил. Еще более важно то, что эта статья могла бы стать для меня поддержкой, которой со стороны египтологов в начале моих исследований я не имел. Как бы там ни было, я обратил свое внимание на Гизе, еще не имея в своих руках этого важного звездного ключа

ГЛАВА ПЯТАЯ

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ПЛАН ГИЗЕ

Они (строители) явно имели возможность настоять… на малых размерах Третьей пирамиды, несмотря на предположительное желание Менкаура (Микерина) возвести сооружение равное тем, которые построили его предшественники…

В Гизе мы находим комплект сооружений, которые по всем признакам являются результатом мудрого проектирования, и вместе с тем мы ничего не знаем о принципах, которые легли в основу этого проекта.

I. Своеобразное начало

В 1982 году, в тот день, когда я посетил пирамиду Унаса, я пошел также в другое, хорошо знакомое мне место, в Каирский музей египетских древностей. В частности, моей целью было восточное крыло первого этажа, где хранилось большинство реликвий Века Пирамид.

Музей представляет собой место экстраординарное: он расположен в сердце Каира, на северной стороне бурлящей площади Тахрир, и, войдя во двор, вы попадаете на остров тишины, отгороженный от сумасшедшего движения вокруг. Здание, которое он сейчас занимает, было спроектировано в начале века французским архитектором Марселем Доургноном — неудивительно, что в этом месте возникает ощущение чего-то французского, в не меньшей мере усиливает это ощущение мавзолей Мариета. Он просил, чтобы его прах был захоронен в саркофаге в саду музея. Недавно его статую отремонтировали, и теперь она возвышается над толпами, спешащими туда, где еще недавно были его владения. В стране, которая к этому моменту значительно сдвинулась к фундаментализму, статуя Мариета выглядит неуместной, реликтом колониального прошлого Египта, которое египтяне предпочли бы забыть. Сад у входа в музей полон предметов времен фараонов, которые были бы гордостью любого другого места. Внутри здания места больше нет, поэтому многие статуи и саркофаги оставлены на милость ужасного городского загрязнения и посетителей. На восточной стороне музея расположена местная школа, где два саркофага используются как скамейки, а третий — в качестве ящика для мусора.

Я прошел через главный зал и направился к пирамидке (бенбену) пирамиды Аменемхета III. Она датируется приблизительно 1860 годом до н. э. и когда-то стояла на пирамиде фараона в Дашуре, к настоящему времени обвалившейся. Бенбен изготовлен из полированного черного гранита, и по сторонам его у основания имеются две строчки надписей. Эти надписи, а также крылатый диск и глаз представляют собой символ Гора, в который включена фигура Осириса-Саху (Ориона) со звездой в протянутой руке.

Перед тем как войти в восточную галерею, в которой выставлены реликвии Старого Царства, я подошел к статуе Манкаура, строителя третьей пирамиды в Гизе. Она представляет собой почти ювелирное произведение, вырезанное из зеленого аспидного сланца. Казалось, фараон излучает могучую властность при странной интенсивности чувства, характерной для статуй Старого Царства. По обеим сторонам Менкаура стояли богини, и в той, и в другой ощущалась странная смесь нежности с гордостью, проявляющаяся в том, как они держат Менкаура за руки. Ясно, что такие фараоны были не тиранами, как их иногда выставляют, но считались божественными правителями, которых любили и прославляли.

Пройдя в знаменитый зал № 22, в котором имеется много экспонатов времен Четвертой Династии, я сразу увидел великолепную статую фараона Хафра, строителя второй пирамиды. Она была вырезана из цельного камня черного диорита, гранита; который исключительно труден для обработки.