И, снова став моим маленьким сыном, он заплакал.

Охватившие меня в тот момент чувства невозможно передать словами. Что может быть счастливее воссоединения отца с почти утраченным сыном?

Но наше счастье продолжалось недолго. Отодвинув его на расстояние вытянутой руки, я прошептал:

— А теперь слушай меня очень внимательно, Кевин. Ты сейчас должен сделать то, что тебе велели. Делай все как надо.

— Мне пока нечего делать, — ответил он и тут же спохватился: — Надо отправить назад эту штуку. — Он освободил ногу от петли, и та скользнула назад к пропасти. — Потом я должен ждать.

— Как долго?

— Пока он меня не позовёт, — пожал плечами сын.

— Послушай, Кев… — Я положил руку ему на плечо. — Ты должен понять, что…

— Я думал, ты разбился из-за меня, — произнёс он тонким, дрожащим от слёз голосом. — Мамочка говорит, что сотовые телефоны очень опасны.

— Кевин, никакой аварии не было. Мистер Бодро тебе солгал.

— Кто?

— Мистер Карфур.

— Доктор Карфур, — поправил он меня. — Док.

— О'кей. Этот человек вас похитил. Я не болел и не пострадал в аварии. Мы с мамой сошли с ума, разыскивая вас. Как вы могли поверить, что ваша мамочка не может быть с вами? Она всегда будет рядом, парни, что бы ни случилось!

— Но он сказал, что мы вам помогаем, что мы… — жалобно произнёс он и снова заплакал.

— Кевин… — Я закрыл глаза и заставил себя продолжить: — Он хотел тебя убить. Это часть его магии, часть представления. А потом он убил бы Шона.

— Но почему?

— Ты должен мне сейчас помочь, — не ответил я на вопрос.

— Пап. Ты думаешь, всё будет о'кей?

— На все сто, — твёрдо ответил я. — Слушай внимательно. Делай то, что тебе приказано. А когда он начнёт взбираться по канату, ты спрячешься. — Я взял его за руку, провёл вокруг скалы и показал крошечную нишу за платформой.

— А если я упаду? Ведь я же могу свалиться, пап.

— Ты не упадёшь. У тебя замечательное чувство равновесия. Вспомни, как ловко ты взобрался по той лестнице на ярмарке.

До нас донёсся многократно усиленный электроникой голос Дудочника:

— Что ты там видишь, мальчик?

— Пап, — прошептал Кевин. — По лестнице поднимался не я, а Шон.

На миг я растерялся. Считается, что родители близнецов совершают смертный грех, когда путают своих детей.

— Кев, ты сделаешь это! Там много места. Ты должен спрятаться. Послушай, я отдам тебе свой рюкзак, и ты обязан его сохранить.

Я отдал ему рюкзак, чтобы хоть чем-то отвлечь. Фонарь я вынул и сунул себе за пояс.

— Ты что, уснул там, мальчик?! — прогремел голос Дудочника.

Кевин словно окаменел.

— Я спросил, что ты там увидел?!

Я разжал кулак, развернул куртку, достал микрофон, прикрепил его к ленте и прошептал:

— Отвечай.

— Небо, — дрожащим голосом ответил Кевин.

Публика рассмеялась.

— Что ещё?

— Облака, — ответил мой сын, едва сдерживая рыдания.

Очередной взрыв смеха.

— Ты мне нужен на земле, — деловито произнёс Дудочник. — Спускайся.

— Но мне здесь нравится. Я не хочу спускаться.

Так они препирались некоторое время. Дудочник злился всё сильнее, а мальчик ещё больше упрямился.

— Если ты сию секунду не спустишься, — сурово произнёс Дудочник, — я сам поднимусь наверх, и, клянусь, тебе придётся несладко.