Понятая поджала губы и, мелко тряся головой от возмущения, многозначительно замолчала.

Вик уныло оглядел бескрайние пространства квартиры экстрасенса и, взглянув на Леднева, задумчиво протянул:

– Дим, как думаешь, может, не ждать приезда Земфиры Аюшевой, а пригласить кого из родственников, чтобы труп прямо здесь опознали? А то начнем поднимать на носилки, он совсем на атомы развалится.

– Дело говоришь! А заодно и посмотрят, все ли в квартире цело, – согласился Леднев.

– Я позвонила Гелечке, она уже прилетела, голубка моя, – оживилась Зычкова. И, выглянув в окно, указала на освещенный серебристый джип: – Вон ее машина, под фонарем стоит.

Сбитый с толку чрезмерной инициативностью соседки, следователь Цой молчал, и капитан раздраженно дернул его за китель.

– Ну что, Виктор Максимович, звать Цатурян?

– А, зови, – дал отмашку Виктор. – И пошли своих ребят, пусть запись с камеры над подъездом под протокол изымут.

В ожидании первой супруги Панаева следователь Цой продолжил обходить квартиру, заполняя бумаги. Он уже дошел до кухни, когда распахнулась дверь, и на пороге появилась плотная чернявая женщина в дорогом шелковом платье оттенка чайной розы. Круглое большеносое лицо ее было сосредоточенно, между искусно вычерченных бровей залегла глубокая складка, точно она перемножала в уме трехзначные числа.

– Боже мой, ну и запах! – Вошедшая зажала пальцами нос. И с напором продолжила: – Мне позвонила Татьяна Романовна, сказала, что в доме полиция и труп нашли. Труп Панаева?

Голос ее дрогнул.

– Это вы мне скажите, – удивленно протянул Виктор. – В квартире обнаружено разложившееся тело, предположительно господина Панаева. Супруги его, Земфиры Аюшевой, в городе нет, и только вы на данный момент можете помочь следствию.

– Да-да, конечно. Я понимаю, – закивала Цатурян.

– Только, предупреждаю, зрелище не из приятных.

– Ничего, я сильная.

Они прошли в зону спальни и, заметив труп, женщина в ужасе зажала ладонями рот и закрыла глаза. Она стояла так, пока следователь Цой не тронул ее за плечо.

– Обмерла-то как, голубка моя, – жалостливо затянула последовавшая за ними соседка.

Взяв себя в руки, бывшая супруга экстрасенса приблизилась к телу настолько, насколько позволял едкий смрад, и всмотрелась в останки.

– Это Панаев, – наконец проговорила она.

Помолчала минуту, пристально вглядываясь, и снова повторила:

– Точно Панаев!

– Вот и ладушки, – вздохнул Виктор. И начал заполнять шапку протокола опроса свидетеля.

– Ангелина Юрьевна, по каким приметам вы определили, что тело принадлежит вашему бывшему мужу? – уточнил он, вписав в нужные графы фамилию, имя и отчество опрашиваемой.

– Браслет на правой руке Ильи и амулет на шее. А вот кольца на мизинце нет. Панаев это кольцо никогда не снимал.

– Что за кольцо? Дорогое? – Вик зачиркал ручкой по протоколу, делая пометки.

– Панаев говорил, что это кольцо когда-то принадлежало Кристиану Розенкрейцу.

– Как выглядело кольцо?

– Широкое, плоское, золотое, на внешней стороне выгравированы крест и роза. Думаю, что стоило оно не очень дорого, но для последователей Панаева это, несомненно, вещица бесценная.