– Чем?

– Порулить!

– Угу, – протянул Шон.

– Немножко. – Джимми схватил его за руки, вывернул ладони – ветка и асфальт были забыты. – Мы бы здесь по соседству покатались.

– Ну если по соседству… – промямлил Шон.

– Здорово было бы, правда? – Джимми широко улыбнулся, и Шон почувствовал, как улыбка сама собой прорывает линию ограждения и вот уже сияет и на его собственном лице.

– Да, это здорово!

– Да еще бы, здоровее не бывает. – Джимми даже подпрыгнул, вытаращил глаза и подпрыгнул опять. – Здорово…

Шон уже чувствовал в руках руль.

– Да, да, да, да! – И Джимми ткнул Шона в плечо.

– Да, да, да! – И Шон ткнул Джимми в ответ. Внутри него что‑то зыбилось, ширилось, вихрилось, все убыстряясь и блистая.

– Да, да, да! – подхватил и Дейв. Он тоже ткнул было Джимми в плечо, но промахнулся.

А Шон и забыл, что Дейв был рядом. Такое часто случалось, когда дело касалось Дейва. Шон не знал почему.

– Здорово, чертовски здорово, обалденно здорово, ей‑богу! – Джимми расхохотался и опять подпрыгнул.

А перед глазами Шона как наяву уже возникла картина: они на переднем сиденье (Дейв сзади, если он вообще там будет), и катят, катят двое одиннадцатилетних мальчишек по Бакинхему, сигналят приятелям, обгоняют старших водителей на Данбой‑авеню, не щадя покрышек, в визге тормозов и облаке выхлопных газов. Он чувствовал, как ветерок, задувающий в окно, треплет его волосы.

Джимми окинул взглядом улицу.

– Знаешь таких поблизости, что оставляют ключи в машине?

Шон таких знал. Мистер Гриффин оставлял ключи под сиденьем; Дотти Фиоре бросала их в бардачок, а старик Маковски, этот пьяница, который день и ночь врубает Синатру на полную катушку, частенько забывал их в замке зажигания.

Но, следя за взглядом Джимми и одновременно припоминая рассеянных владельцев машин, Шон чувствовал тупую боль в глазницах, словно улица, залитая солнцем, чьи лучи отражались от кузовов и капотов, давила на него – словно и сама улица, и дома на ней, и вся Стрелка, и все надежды, которые она возлагала на него, разом превратились в невыносимую тяжесть. Он не из тех мальчиков, что крадут автомобили. Он собирался в колледж, чтобы в один прекрасный день стать больше и главнее простого мастера или грузчика. Таковы были его планы, и Шон верил, что при известном терпении, а также осторожности планы эти осуществятся. Это как в кино, когда картина скучная или муторная, но ты не уходишь, а ждешь конца, потому что в конце все может проясниться или будет что‑нибудь неожиданное, и ты не пожалеешь, что выдержал всю эту тягомотину.

Он хотел было поделиться этим соображением с Джимми, но тот уже шел по улице, заглядывая в окошки припаркованных автомобилей. Дейв поспевал за ним.

– Такая подойдет?

Джимми прикоснулся ладонью к «бель‑эру» мистера Карлтона, и голос его, громкий и отчетливый, тут же был подхвачен свежим ветерком.

– Слушай, Джимми. – Шон приблизился к нему. – Может, в другой раз, а?

Лицо Джимми тут же стало скучным и злым.

– Ты чего это? Мы сейчас покатаемся. Повеселимся! Это ж обалденно здорово, ведь так?

– Обалденно здорово, – повторил Дейв.

– Да мы до приборной доски еле дотянемся.

– А телефонные книги на что? – Освещенное солнцем лицо Джимми сморщилось в улыбке. – Телефонными книгами мы у тебя в доме разживемся!

– Телефонные книги, – повторил Дейв. – Ага.

Но Шон выставил вперед руки:

– Нет.