— Так-так, — потирал руки Дмитрий. — Одно испытание мы выдержали.

Повернулся к Марии:

— Вот вам мой первый секрет: в мире техники родилась система, о которой мечтают армии всех стран. Армия России имеет такую систему, с чем я вас и поздравляю!

Мария опять ликовала, но старалась сдерживать порыв радости.

— Систему такую вы имеете, но армия-то…

Дмитрий устремил на нее взгляд своих внимательных серых глаз, проговорил:

— Я сейчас никому не верю. Отдай я свое открытие в чужие руки — и оно обернется против моего же народа.

— А все другие ваши открытия?.. И эта вот… божественная сила?..

Дмитрий опустил взгляд и долго ничего не отвечал. Потом тихо заговорил:

— Вы имеете в виду лептонную пушку. Да, вдвоем с товарищем мы создали прибор, воздействующий на мозг человека, находящегося далеко… на десять-двенадцать тысяч километров. Назвали прибор лептонной пушкой. Страшно подумать, что такое оружие попадёт к нашим врагам. Вы же сами сказали: на Русь навалилась вселенская рать, у них сейчас побольше сил, чем было у Гитлера. Но, видимо, Творец не хочет погибели Святой Руси и русского народа. Несомненно, это он и помог нам создать оружие, обладающее волшебной силой.

Дмитрий с минуту смотрел в иллюминатор, где серебристыми боками искрились стаи рыбок. Не хотелось бы ему поверять Марии все свои тайны, но теперь-то уж, думал он, она свою судьбу соединила с нашей, и я не ступлю на родные берега до тех пор, пока в Кремль не придут русские люди. Дмитрий верил: Мария останется с ним. Всех других он по их желанию высадит в любом порту и снабдит деньгами, но Мария его не оставит.

Дмитрий продолжал:

— Мы на заводе и лодку построили с той же целью… Чтобы в случае опасности уйти на ней и превратиться в «Летучего голландца». На суше меня взять легче, под водой труднее. По крайней мере… я так думаю.

Мария посмотрела на часы.

— Пойду готовить обед — первую подводную трапезу.

И ушла веселая, счастливая. Здесь, в эту минуту поняла: она нужна Дмитрию. Она пойдет с ним до конца.

В кают-компании Катерина уж приступила к сервировке стола.

На женщин возлагалась роль коков.

К обеду Дмитрий вышел точно в пятнадцать часов, давая понять, что дисциплину на лодке надо соблюдать строго. И сел на свое место во главе стола, за которым уже сидел весь экипаж. Кроме тех, кого мы уже знаем, тут были командир корабля капитан третьего ранга Прибылов Петр Николаевич, главный строитель лодки Дронов Евгений Владимирович. Прибылов весь сверкал позолотой погон и пуговиц, на широком ремне из золотой ризы висел изящный кортик. Он был молод, недавно служил командиром атомной подводной лодки; держался прямо, по-флотски и всем видом своим как бы говорил о доблести русских моряков, об их мужской силе и красоте. Над ним на стене висел красочный портрет адмирала Ушакова, а напротив на другой стене — портрет капитана-десантника Николая Бартенева, поднявшего свою роту и устремившегося с горсткой солдат на помощь Верховному Совету в грозные дни 1993 года. Капитана и его солдат по приказу генералов-предателей расстреляли на подступах к столице, но подвиг их показал, что жив в русской армии дух дедов и прадедов, отстоявших в дни Великой Отечественной войны Родину свою, Россию. Над головой начальника экспедиции в овальной золотой раме висел портрет президента Белоруссии Лукашенко, олицетворявшего для Дмитрия борьбу славян за спасение своего рода.

— Друзья! — сказал Дмитрий. — Я поздравляю вас с началом нашего похода и надеюсь, что вы за время плавания крепко подружитесь и станете одной семьей.