— Жить будете в соседней комнате. Пойдемте, покажу.

Максим несколько минут не приходил, но затем легонько постучал:

— Можно к вам?.. И, не дождавшись ответа, вошел.

— Похоже, вы смирились быстрее меня? — сказала Мария.

— Я не служил в армии, но, наверное, в боевой обстановке случается, когда сопротивление бесполезно.

— Ну, нет, я буду драться. Изо всех сил.

— Как? — позвольте вас спросить. С кем будете драться? С амбалами, которые стояли здесь по углам? Да они вас скрутят прежде, чем вы успеете дернуться. Я эту публику знаю. Ну да вообразим невероятное: вы их всех перебили. Что дальше? Как вы отсюда выберетесь? У лифта даже ключа нет. Он реагирует только на рожу этого… Пиона.

— Флокса.

— Да, Флокса. К тому же, каждое наше движение контролирует верх.

Мария собралась с духом и дала себе слово не расклеиваться. Держаться и держаться. За жизнь свою она не боялась, знала: не она нужна людям, стоящим за Флоксом. Им нужен Митя.

И потом думала: «Похоже, Саид осведомлен обо всем, что делал Дмитрий? Если так, то и они все знают. И Дмитрий им нужен живой и невредимый. И она так же…»

— Вы мужчина, должны же вы что-то предпринять!..

— Я? — очнулся от горьких своих дум Максим. — Да, конечно, надо что-то делать. Нет безвыходных положений… Ну, да ладно, пойду к себе в комнату. Дверь там, как и здесь, не закрывается. Заходите.

Максим ушел, а Мария впервые за эти долгие часы заточения решила осмотреть свое жилище. Тут были все условия для долгой и удобной жизни: туалет, ванная и даже небольшая кухня с электрической плитой. Осматривала шкафы, открыла ящик с провизией, встроенный холодильник, — в нем была ветчина, копченая рыба, масло, сыр. И много банок с разным вареньем. Подумала: «С голоду не дадут умереть». Мысль ее напряженно работала, но вот странно: в голове зияла пустота. Ей не приходили на ум никакие варианты, — разве что одна догадка мелькнула в сознании: если здесь появился Максим, значит появляются и другие люди. Похоже, тут своеобразная пыточная камера, в которую она так опрометчиво угодила. Каждому хочется жить, и каждый выполнит, что потребует Флокс. Но Дмитрия она не выдаст, и что же ее ожидает? Сколько будет тут жить и что с нею в конце концов станется?..

Мысли текли вяло. Она полагала: вот немного освоится, успокоится и обязательно что-нибудь придумает.

А Максим?.. Интересно понаблюдать, что он придумает и как будет себя вести.

Убрала со стола, перемыла посуду и снова легла на диван. Но на этот раз сон не приходил. Мысли ее бежали все резвее, она искала выход и была уверена: он есть, его только надо придумать.

Она засыпала, и последней мыслью было: посмотрим, что еще потребует от нее Флокс. Хорошо бы предложить ему и свои варианты, но так, чтобы не повредить Мите.

Исчезновение Марии парализовало всю жизнь экипажа «Русалки». Дмитрий продолжал суд над банкирами, но делал это вполсилы, с неохотой и равнодушием. И ночью, и днем подолгу валялся на диване, смотрел в потолок или на люстру и ни о чем не думал. Все попытки отыскать Марию оказались тщетными. Был уверен, что ее увезли, и далеко. А прозвучавший вчера привет и просьба о ней не беспокоиться еще более усилили тревогу. Одно твердил себе: записали ее голос, привезли откуда-то и подключили к телефону. При нынешней технике это ничего не стоит.

Не знал, не думал, что так глубоко любит Марию и что потеря ее парализует волю и каждый день превратит в пытку. «Не уйти ли из жизни?.. Наставлю на себя сильный пучок электронов — и привет. Окончились все муки». Но думалось и о другом: приедет Мария, а меня нет. И уж потом только бежали страшные мысли о том, что народ его, Россия потеряют своего защитника.