– Я думаю, до апокалипсиса дело не дойдет, - неуверенно сказал Нечаев. - Первый раз Он пришел пострадать за людей.

– Первый раз Он пришел сам, - возразил Маркиш. - А теперь мы Его позвали. Чувствуете разницу? Он пришел с братьями. Но разногласия бывают даже у богов. Особенно если они одинаковы и думают одними категориями. Самое страшное - мы ничего не можем сделать, всему человечеству остается одно - ждать и надеяться на Их милосердие. И не сердить Их по пустякам.

– И все-таки выход должен быть, - упрямо возразил Нечаев. - Должен быть какой-то выход! Может быть, следует сделать так, чтобы о случившемся знал весь мир.

– Глупость, - сказал Маркиш, закуривая сигарету. - Они могут воспринять это как угрозу Будущему, и тогда последствия будут совсем непредсказуемы. Если Они воспримут нас как угрозу, доживем ли мы до следующего дня? А главное - будет ли толк от нашего петушиного крика? Поверят ли нам? Скорее, нас примут за сумасшедших. Все настоящие пророки рано или поздно кончали плохо.

– Да и мы не особо годимся на роль пророков, - кивнул Нечаев.

– Это не для меня, - сказал Маркиш. - Я, знаете ли, не Дон Кихот, я простой человек и постараюсь дожить до конца спокойно, ни во что не влезая. Я не боюсь Страшного суда, но меня волнует сама его возможность. И потом - вы считаете, что успели бы рассказать миру обо всем? А если это противоречит Их замыслам? Пока мы имеем дело с играющими Богами. Но скоро играм придет конец.

Он встал и положил деньги на столик.

– Пойдемте, - сказал он. - Здесь недалеко. Я покажу вам Стену Плача.

– Пожалуй, я пока посижу, - сказал Нечаев. - Когда я сюда летел, мне казалось, что мы поймем друг друга.

– И это действительно так, мы друг друга прекрасно поняли. Но понять - еще не значит согласиться, - сказал Маркиш. - Вы знаете, как отсюда добраться до гостиницы?

– Найду, - бездумно отозвался Нечаев. - Здесь треть жителей говорит по-русски.

– Я еще позвоню, - пообещал Маркиш.

– А смысл? - поднял глаза Нечаев. - Кажется, у нас и в самом деле нет иного выхода. Ждать и надеяться - это все, что нам остается. Знаете, я даже рад, что теперь не являюсь единственным хранителем жутковатой тайны. В моем сейфе лежит десяток писем, адресованных в редакции разных газет. Я не рискую их отправлять, но, возможно, их получат после моей смерти. Откровенно говоря, мы ведь сами мало чем отличаемся от Игроков. Я имею в виду человечество. Мы заигрались во всемогущество науки и нечаянно разбудили всемогущих богов. Мы пробудили силы, которые просто не следовало трогать.

Некоторое время Маркиш смотрел на него, потом безразлично взмахнул рукой.

– Прощайте, - сказал он и пошел на выход.

Некоторое время Нечаев смотрел ему вслед, потом потянулся за чашечкой. Кофе совсем остыл и потерял вкус.

– Официант, - попросил Нечаев, - еще один кофе.

Младенцам предстояло вырасти. Из Игроков им предстояло стать Создателями или Разрушителями.

«И поведу слепых дорогою, которой они не знают, неизвестными путями буду вести их; мрак сделаю светом перед ними, и кривые пути - прямыми: вот, что я сделаю для них», - вспомнил Нечаев слова пророка Исайи.

Возможно, Младенцы поступят именно так, когда наиграются и вырастут. Возможно, с их взрослением мир и в самом деле станет лучше и счастливее. Очень хотелось в это верить.

Если не верить, то хотя бы на это надеяться.