Вряд ли им приходилась по душе служба безынициативному господину, который только и делал, что не просыхал, тусовался с не самыми приятными личностями, мог послать крепким словом — одним словом радости в таком служении мало и сомнительно, что ради такого они хотели стать слугами рода Львовых. Разве что работёнки у обоих после моего появления прибавилось, но им подобное было только в радость.

А тут перед тобой сидит человек, который как раз и любил прежнего Евгения. По крайней мере до того, как окончательно испортился его характер, и сам он упал в пучину отчаяния.

Как в данной ситуации правильно поступить? Да никак. Пока иного однозначного выхода я не находил.

Любой поступок можно будет трактовать очень по-разному и очень высоки риски, что после этого моя жизнь резко изменится. А ведь я только стал привыкать к своему новому положению в мире.

Вот скажу я, что моя душа попала в это тело и слилась с воспоминаниями Евгения — как его сестра должна будет отреагировать? Вряд ли она испытает радость от того, что, по сути, её брата больше нет. Скорее, уж она захочет меня убить, а если и не убьёт, так меня запрут и будут изучать как лабораторную крысу. Благо у рода хватало различных лабораторий, и не думаю, что глава такого рода обходился лишь официальными исследованиями.

Собираюсь я подписываться на такое? Да ни за что! Вот и остаётся что обманывать человека. Увы, иногда жизнь просто не даёт другого выбора или пути.

— На самом деле не обошлось, — решившись с трактовкой событий, сказал я ей. — Буду честен с тобой — та авария сильно изменила меня. Настолько, что вряд ли ты узнаешь во мне прежнего Евгения. У меня был довольно тяжёлый период жизни, из которого выбраться было очень сложно. Казалось, что я попал в петлю времени, где каждый прожитый мой день ничем не отличался от другого… — я взял небольшую паузу, как бы переводя дыхание.

— Если тебе тяжело говорить, то давай опустим тему, — осторожно произнесла сестра.

— Всё в порядке, — поспешил я успокоить Викторию. — После того, как я едва не лишился жизни, мои взгляды на жизнь сильно изменились. Это встряхнуло меня и позволило по-другому взглянуть на то, как я жил до этого. Как я и говорил, я стал практически другим человеком.

— Ясно… — кратко ответила она.

— Скажу сразу, что я не против наших с тобой… дальнейших взаимоотношений — всё же мы родственники, — попытался я неловко пошутить, и по улыбке на лице Виктории стало понятно, что попытка удалась. — Однако, надеюсь, ты поймёшь, что вряд ли я смогу дать тебе те же эмоции, что были раньше. То же самое касается и тебя. Нам придётся начать с чистого листа, как бы обидно это ни звучало.

Виктория, услышав мои слова, сначала опустила голову вниз, обдумывая, что я только что сказал. Спустя около двух минут она снова подняла голову и посмотрела мне прямо в глаза.

— Нет, совсем с чистого листа начинать не придётся, — с тёплой и доброжелательной улыбкой произнесла Виктория, взяв меня за руку, из-за чего я удивился.

— Почему?

— Ты ведь вспомнил мою любовь. Значит, будешь относиться ко мне добрее, чем просто к какой-то незнакомке, — подмигнула она мне. — Поэтому совсем с чистого листа мы не начинаем, нет.

— Что же, тут твоя правда, — кивнул я в ответ, ещё пока и сам не понимая, как на всё это реагировать. — Ладно, раз уж ты меня разбудила, дай я хотя бы переоденусь во что-то более подобающее, и заодно попрошу слуг подать нам что-то съедобное и подобающее ситуации. Проведём беседу в более уютной обстановке.

— А что, сейчас тебе неуютно со мной? — хитро заулыбалась сестра, пытаясь меня подколоть.