— Что? — обернулся Алеша.

— Если я парочке твоих ребят позвоню, а? — заискивающе начал Олег. — Тебе ведь они сейчас не нужны… А у меня своих может не хватить. Игорю там, Витьке… Против не будешь? Так, чисто по-дружески, а?

Олег семенил рядом, преданно моргая маленькими темными глазками на оплывшем лице, и Алеше невольно показалось, что его коллега напоминает старого потрепанного бульдога. Лазарев иронически хмыкнул, отвел глаза и махнул рукой:

— Конечно, звони, чего уж там. Чисто по-дружески…

Он быстро зашагал прочь, не слушая больше рассыпавшегося в благодарностях Олега.

* * *

Солнце весело играло на запыленных окнах старинного особняка, зайчиками путалось в темной листве росших вдоль забора тополей. Лето, кажется, вступило в свои права, раскаленный асфальт будто плавился под колесами проезжавших мимо автомобилей. Из соседней булочной аппетитно пахло свежим горячим хлебом. По тротуару прошли, весело хохоча, две девчонки, волоча на вытянутых руках тяжелые стопки учебников. Наверное, абитуриентки, возвращающиеся из библиотеки.

Алеша остановил машину на противоположной стороне улицы, набрал на мобильном номер Веры и попросил:

— Выйди ко мне, пожалуйста! Я тут, рядом.

— Алеша, я на переговорах, перезвони позже, — коротко ответила она.

Но тот не отступал:

— Пожалуйста! Хоть на секунду! Очень прошу.

Через минуту она появилась на ступенях здания, стройная, легкая, в летящем светлом платье. Несколько шагов, высокие каблуки отбивают дробь на мостовой. И вот она уже рядом, склоняется к открытому окну машины, спрашивает: «Что случилось?», между бровей тревожная морщинка.

— Поехали куда-нибудь, — попросил Алеша. — Куда-нибудь подальше отсюда. Поехали, а? Отмени все дела. Пожалуйста! Мне нужно…

— Ты с ума сошел, — нахмурилась Вера. — Являешься среди бела дня, без предупреждения, я срываюсь с переговоров…

— Прошу тебя! Мне очень плохо, — попросил он, заглядывая ей в глаза.

Вера чуть склонила голову к плечу, вглядываясь в его лицо. Зрачки дрогнули, она прикусила нижнюю губу и неожиданно кивнула:

— Хорошо. Только предупрежу Наташу.

Через несколько минут они уже мчались в машине по направлению к области. Давно миновали шумный суетливый центр Москвы, проскочили недавно построенный микрорайон с веселыми разноцветными многоэтажками, вырулили на МКАД и понеслись, лавируя между тяжело нагруженных фур, мимо больших торговых центров и автосалонов. Вера молча сидела рядом, солнечный луч скользил по ее лицу, золотя ресницы, покрывая легким румянцем щеки. Алеша изредка посматривал на нее, благодарный за то, что она вот так просто, без лишних вопросов, поехала с ним, за то, что не говорит ничего, не допытывается, что случилось, просто спокойно сидит рядом.

В этом безумном, вечно спешащем городе ему почему-то было сегодня трудно дышать. Хотелось вырваться куда-нибудь, отрешиться от всего, забыть. Вскоре они съехали с Кольцевой по одной из многочисленных развязок, за окном потянулись шаткие домики подмосковных деревень, отливавшие золотом поля, мелькали железнодорожные разъезды.

Алеша гнал машину к летнему лагерю, где когда-то они с Леней, мальчишками, проводили каникулы. В памяти осталась песчаная коса пляжа, деревянные мостки, с которых так весело было сигать в холодную, пахнущую тиной воду, расписные навесы от солнца.

Доехав до нужного указателя, Лазарев остановил машину у обочины, вышел, распахнул перед Верой дверцу:

— Прошу!

Она вышла на дорогу. Проезжавший мимо грузовик поднял ветер, взметнул светлое Верино платье, и она, смеясь, прижала руками подол к коленям.