— Тогда, может быть, дамы пройдут внутрь? — Официантка обвела глазами остальные абсолютно пустые уличные столики. — Все-таки на улице еще прохладно, и в любую минуту может пойти дождь.

— Что скажешь? — спросила Марта.

— Здесь прекрасный навес, — заявила я, — так что дождь не страшен.

— Но простите, дамы, мне кажется, что амаретто к салату из лосося не очень…

— Очень, очень! — перебила Марта. — И, если можно, побыстрее, пожалуйста. И кофе сразу с салатом!

— Хорошо. — Официантка сделала официальную улыбку и, поеживаясь, торопливо юркнула в кафе.

— Итак, рандеву у твоего мужа, и ты предприняла все усилия, чтобы предстать перед ним и разлучницей в лучшем виде с одним-единственным вопросом: что в ней такого, чего нет у меня?

— Марта… — выдохнула я. — Как ты догадалась?

— Дорогая, я все-таки написала двадцать пять любовных романов. И на самом деле должна была догадаться гораздо раньше. — Марта вытащила сигареты и зажигалку. — Извини, но у меня уже никотиновая ломка.

— Дай мне тоже.

— Потрясающе! — Она протянула мне пачку. — Двенадцать лет дружим, а я не знала, что ты куришь!

— Я и сама не знала! — Я прикурила и закашлялась.

— Может, не стоит? — заботливо поинтересовалась она, выпуская дым в сторону от меня.

— Все в порядке. — Вторая затяжка произошла уже нормально. — Просто я не курила со студенческой скамьи. Забыла, как это делается.

Марта посмотрела на часы.

— Итак, с минуты на минуту твой неверный должен появиться у дверей кафе на той стороне улицы. И отсюда все будет хорошо видно.

— Нет! В этом кафе!

— Тогда зачем мерзнуть? Пошли внутрь!

— Нет! Там люди! Я могу не сдержаться! И я не знаю, как он поведет себя. А на улице я просто посмотрю ему и ей в глаза. Понимаешь, просто посмотрю и уйду!

— Допустим. Но тогда зачем ты захотела, чтобы я осталась? Зачем сделала заказ?

— Ну, я подумала, что так будет естественнее. Ты только не обижайся, что я тебя втягиваю! Просто, понимаешь, если мы вдвоем, тем более что ты, оказывается, живешь рядом, то получится, что я тут оказалась совершенно случайно. Ну ты понимаешь? Чтобы он не подумал, что я его выслеживаю! Марта, я дура, да? Просто я никогда еще не была в такой ситуации…

— Он впервые загулял?

— Нет! Что ты! Он гулял всю жизнь.

Марта вертела сигарету в пепельнице, стирая с кончика пепел, и молчала. Потом так же молча сделала затяжку и опять по чуть-чуть снимала с нее пепел о край пепельницы.

— Понимаешь, — сказала я, — он хороший отец, хорошо зарабатывает, заботливый. И я всю жизнь относилась к его интрижкам по-философски. Бабушка всегда говорила: жена изменяет — камень в дом, а муж изменяет — это камень из дома. Отец ведь тоже гулял, и мама с ним быстро развелась, хотя потом всю жизнь жалела, что это сделала, не прислушавшись к бабушке.

— Она больше не вышла замуж?

— Нет. — Я загасила в пепельнице свой окурок. — Она же школьная учительница. Какие в школе могут быть потенциальные женихи? Я смотрела на ее жизнь, на ее одиночество, на ее замужних подруг, на их отношение к «солистке», на ее подруг разведенных, на их вечный поиск нового мужа и говорила себе, что никогда, никогда не стану разводиться из-за такого пустяка, как любовница! Другое дело — наркомания, алкоголизм… А юбки! — Я махнула рукой.