— Значит, вы со мной согласны. Я и говорю своей старухе: «Не перекрасишь, уйду куда глаза глядят!».

Женщина средних лет:

— Извините, вот мы с мужем очень мучаемся. И всё думаем, во сколько лет нашей дочке лучше потерять девственность. Что вы нам посоветуете?

— Оставить девочку в покое и больше самим заниматься сексом.

— Вы думаете? А мы с ним, как в постель ложимся, каждый день только про это и спорим, и у самих уже ничего не получается.

Молодая женщина:

— Скажите, пожалуйста, как мужчине объяснить про свободную любовь? А то договорились, что можем друг другу изменять, а он застукал и череп мне проломил. Видите на лбу швы?

Молодая девушка:

— Поставьте мне, пожалуйста, автограф на руку!

— Какой смысл, вы придёте домой и смоете.

— Нет, я вообще руки мыть не буду.

Вся эта ахинея не имела ко мне реального отношения. Обществу нравилась новая ньюс-мейкерша, и его не волновала степень моего соответствия образу. Никого не занимало, что я живу в одной квартире с двумя мужьями, что мои сыновья — не зарабатывающие студенты, что слухи о нормальной оплате на шестом канале сильно преувеличены. Что я не молодая, умотанная баба, обманутая в надеждах предъявить себя миру в качестве писателя, а не в качестве не понятно кого в ток-шоу «Я сама».

У наших журналистов, приходивших брать интервью, сразу ехала крыша, поскольку в комнату постоянно врывались персонажи, и я на автопилоте раздавала административно-хозяйственные поручения.

— А это кто?

— Это сын с девушкой.

— А это кто?

— Бывший муж с дамой.

— А этот вроде уже заходил с другой девушкой?

— Нет. Это другой сын. Они близнецы.

— А это кто?

— Друг сыновей с девушкой.

— А это кто?

— А это муж.

— А как вы пишете в таких условиях?

— Я пишу ночью, с двух до четырёх, когда все, в том числе и телефон, спят.

— А почему вы ещё все друг друга не переубивали?

— Потому, что мы все очень хорошие, очень терпимые и любим друг друга.

— Ну, вы даёте…

Иностранным журналистам приходилось труднее, они говорили: — Вы такие оригинальные. У нас бы все жили по разным собственным домам и встречались только в дни рождений и на рождество.

Никто не верил, что, работая в правительственной организации, Олег не может получить квартиру и что, работая на телевидении, я не могу её купить.

У одной моей знакомой был очень больной ребёнок, и я дала объявление в газету «Из рук в руки», прося поделиться опытом лечения подобных детей по моему телефону. Это было очень полезно, поскольку, кроме близких и знакомых, я долгое время видела только людей, которые от меня яростно хотели или психологической помощи, или выслушивания их недовольства передачей и феминистским движением. Так что человечество несколько померкло в моих глазах.

И вдруг по объявлению начали звонить толпы нормальных, и самое удивительное, что это были не только родители детей с таким же заболеванием. Это были люди, которые просто хотели помочь, подсказать, посочувствовать. Каждый раз у меня были чуть ли не слёзы умиления, когда по телефону диктовали очередной адрес и давали очередные советы. Я уже исписала целую простыню возможными вариантами, когда позвонила молодая девушка.

Она рассказала об очередном иглотерапевте, и поведала, что у неё у самой проблемы с ногами, что из-за этого никаких видов на личную жизнь, что хотела бы делать карьеру, но никто не берёт на хорошую работу, считая, что она портит вывеску фирмы и т.