Бульварная пресса окрестила ее заядлой тусовщицей и избалованной светской львицей. Некоторые журналисты обвиняли ее в том, что она навлекла позор на доброе имя лорда Сандерсона и опорочила память его покойной жены. Элин не сильно переживала по этому поводу, лишь бы только они не смешивали с грязью имя ее брата, чтобы не вызвать еще большее недовольство со стороны Ральфа.

Но сегодня она не притворялась, что ей весело. Сегодня Элин чувствовала себя невероятно уверенной в себе и совершенно беззаботной. Может, все благодаря тому, что она немного перебрала, но что с того? Она праздновала свои двадцать пять лет и могла себе позволить в свой день рождения все, что угодно. Поэтому Элин танцевала и смеялась, боясь остановиться, чтобы ее снова не затянула черная дыра скорби и печали, поглощавшая ее на протяжении долгих шести месяцев.

Элин не испытывала недостатка в партнерах. Мужчины толпились вокруг нее, а она флиртовала со всеми подряд, потому что в этот вечер она играла роль сирены в соблазнительном красном платье.

В полночь Вирджиния внесла торт с зажженными свечами.

– Не забудь загадать желание, – напомнила она Элин.

Считалось, что желание сбудется, если задуть все свечи за один раз. Но даже миллион желаний не смогли бы вернуть ее маму. Элин посмотрела на собравшихся гостей. Тут были друзья, с которыми она познакомилась еще в детстве, после того, как приемные родители забрали ее с собой в Англию. Также среди собравшихся хватало людей, которых Элин видела впервые. Наверное, они принадлежали к широкому кругу знакомых Вирджинии. Все ждали, когда она задует свечи, но она не знала, какое желание загадать.

И тут Элин увидела Его.

Он стоял в стороне от толпы. Волк-одиночка. Опасный хищник. Элин буквально прикипела к нему взглядом, и время, казалось, остановилось. Музыка и голоса исчезли, и остался только он один. Самый красивый из всех мужчин, которых она когда-либо видела.

Он был выше любого из собравшихся в этой комнате, а в его мрачной красоте проскальзывало что-то байроновское, что напомнило Элин Хитклиффа из классического романа Эмили Бронте «Грозовой перевал». Элин удивилась, что не заметила его раньше, но ее мыслительный процесс был прерван более примитивной реакцией ее тела на грубую мужественность незнакомца.

Мужчина был одет в черные джинсы и черный свитер, который облегал его широкую грудь. Сверху он накинул коричневую кожаную куртку, потертую в некоторых местах, отчего складывалось впечатление, что он жил по собственным правилам и плевать хотел на мнение окружающих. Густые черные волосы были чуть взъерошены, словно мужчина имел привычку запускать в них пальцы, а черная щетина на его подбородке и над верхней губой делала незнакомца еще более соблазнительным.

Элин внутренне затрепетала – значит, этот огонь в ее крови и есть то самое желание. Она почувствовала, как ее грудь моментально налилась тяжестью, а внизу живота разлилось какое-то щемящее томление. Похоже, Элин напрасно считала себя ненормальной, когда ее друзья рассказывали о своих любовных похождениях, а ей нечем было поделиться в ответ.

– Может, ты лесбиянка, но боишься смотреть правде в глаза, – предположила Вирджиния, когда Элин призналась ей в том, что до сих пор не спала с мужчинами.

– Все дело в том, что мне не интересен секс ради секса. Я встречалась с несколькими парнями, но у меня не возникало желания сблизиться ни с одним из них. – Психологи наверняка сказали бы, что у нее проблемы с доверием из-за того, что первые четыре года своей жизни она провела в детском доме в стране, где шла война. А может, она была просто-напросто фригидной, как заявил один из ее парней после того, как ему не удалось убедить ее переспать с ним.