|
И, возможно, блудская натура здесь ни при чем. Она всего лишь хотела вспомнить молодость. Ведь когда-то они были вместе и любились, что называется, не по-детски.
– Не юродствуй, – осуждающе посмотрел на нее Валентин. – А если я правда возбуждаюсь? – авантюрно улыбалась она. – Тебе смешно, а у меня почти шесть лет колоний за плечами, – горько усмехнулся он. Шесть лет ада, целая жизнь длиною с космос… Первые полгода после освобождения он приходил в себя, целыми днями пластом лежал в своей комнате, тупо глядя в потолок. Думал о том, что свобода – это сон, который в любое время мог закончиться и обернуться кошмаром арестантского бытия. Думал о Лиде, которую по-прежнему любил так, как будто она была живая. Она умерла, ее нет и никогда уже не будет, но ведь и его самого как бы нет. Телесная оболочка вроде бы влачит жалкое существование, но душа где-то далеко-далеко… От времени раны затянулись, но до полного излечения было далеко. Да и не стремился Валентин к выздоровлению. Совершенно наплевательское отношение к жизни. Что будет, то и будет… Лишь бы только Николая Ильича не подставить, зятя своего… – Ну и что? Ведь вернулся же. Все такой же молодой и красивый. И до женщин, наверное, голодный. Или нет? – Не твое дело. – А зубы зачем показывать? – язвительно усмехнулась она. – Если не интересуешься женщинами, так и скажи! – Что?! – вскипел он. Знала бы она, как сильно наступила на больной мозоль. – Эй, ты чего? – обеспокоенно посмотрела на него Кристина. – Ничего, – огрызнулся он. – Больная тема? – Замолчи! – потребовал он. – А что тут такого? Сейчас все красивые мужики такие… то есть не такие… И я многих не таких знаю… – Я сказал, заткнись! – окончательно вышел из себя Валентин. – Эй, ты не зверей, не надо! – испуганно и обеими руками махнула на него Кристина. – Что не надо? – успокаиваясь, но все еще грубо сказал он. – Женщинами не интересуюсь, не такой… Да я тобой не интересуюсь. Тобой! От ее стебного веселья не осталось и следа. Лицо плаксиво сжалось, на глазах выступили слезы. – Зачем ты так? Этого вполне хватило, чтобы смягчить камень в его душе. – Извини. – Извини, – передразнила его Кристина. – Ты мне точно так же говорил, когда уходил… – Я ее любил. Потому и ушел. – А меня не любил, да? Так, поигрался и гуд бай, моя не лайв! Так, что ли? – Я хотел быть с тобой, но… Пойми, я очень ее любил. – Да понимаю, – примирительно махнула рукой Кристина. – Чего в жизни не бывает… Тем более нет ее больше, твоей Лиды. – Есть… Где-то есть… – Где-то, – с мрачной иронией усмехнулась она. – Где-то, где мы все когда-нибудь будем… Ты туда, надеюсь, не стремишься? – А что, похоже? – Чумной ты какой-то, доской пришибленный… Ну да, шесть лет на зоне… – И что с того? – с вызовом посмотрел на нее Валентин. – Ну вот, снова нахохлился… Эй, ты к жизни возвращаться собираешься? – Это ты о чем? – Да все о том же… В институт восстановился? – Нет. – Почему? – Все равно… – Вот я и вижу, что все равно. |
