– С чего ты взял?

– Ты очень красивая.

– Ты же сам говорил, что все шлюхи красивые. Я стала подниматься по лестнице, ведущей на второй этаж. Батон поплелся следом. Фонарик горел тускло, поэтому приходилось идти почти на ощупь. Неожиданно где-то впереди меня скрипнула половица. Я вздрогнула и встала как вкопанная.

– Ты что? – налетел на меня Батон.

– Там кто-то есть, – дрожащим голосом ответила я, изо всех сил вцепившись в руку Батона. Батон замер и стал прислушиваться.

– Там никого нет.

– Я слышала. Наверху скрипнула половица. Там кто-то ходит. Вытяни руку с пистолетом, придурок. Какого черта ты его прячешь, если нас в любой момент могут пристрелить!

– Не пори ерунды, – прошептал Батон. – Кто, по-твоему, будет в нас стрелять?

– Тот, кто находится наверху, в дальней комнате. Не знала, что ты такой трус! Какого черта ты упер пистолет мне в спину? Не вздумай выстрелить! А то от страха ты уже готов в штаны наложить. Иди впереди меня, а я пойду за тобой. Придурок!

– Ты чо обзываешься? Осмелела, что ли? Если еще хоть раз назовешь меня придурком, то я прострелю твою наглую башку Усекла?

– Усекла. Я же не виновата, что ты так туго соображаешь.

– Я вполне нормально соображаю. Я даже соображаю намного лучше, чем ты думаешь.

– И что же ты сообразил?

– То, что в доме никого нет.

– Я сама слышала.

Батон встал впереди меня. Одной рукой он держал пистолет, а другой – мою руку Мы медленно поднимались по ступенькам. Я чувствовала, как дрожат мои коленки, и готова была в любой момент броситься вниз.

– Батон, зачем испытывать судьбу? Давай не пойдем наверх, – прошептала я. – Неужели эти несчастные баксы стоят того, чтобы так рисковать?

– Эти баксы, детка, далеко не несчастные. На них можно купить шикарную квартиру, машину, укатить за границу, открыть собственное дело. Деньги всегда стоят большого риска. Никогда не любил таких куриц, как ты!

– Почему это я курица?

– Потому что ты никогда и ничем в жизни не рисковала. Сидишь в своей процедурке в беленьком халатике и задницу боишься оторвать от стула. Даже не имеешь представления, как зарабатываются большие деньги.

– Так возьми меня к себе на работу и научи зарабатывать большие деньги. Я буду послушной ученицей и обязательно научусь рисковать.

– Я куриц не трудоустраиваю. Зачем мне трудоустраивать куриц, если для них столько государственных инкубаторов понаделали.

Не успел Батон договорить фразу, как в дальней комнате опять скрипнула половица. Мы, как по команде, вздрогнули и остановились. Я уткнулась Батону в грудь и тихо прошептала:

– Я боюсь. Теперь-то ты мне веришь, что в комнате кто-то есть.

– Сейчас я пристрелю его как собачонку, кто бы он ни был, – сказал Батон и хотел было пнуть дверь ногой, но снизу раздался какой-то глухой звук, похожий на выстрел, но только очень сильно приглушенный. Батон подошел к перилам и посмотрел вниз.

– Чертовщина какая-то, – сплюнул он и стал быстро спускаться по лестнице.

– Что это? – бросилась я следом.

– Похоже на выстрел из пистолета с глушителем. Серега! Павлуха! – окликнул он, но ему никто не ответил. В доме стояла зловещая, жуткая тишина, от которой по телу пробежали мурашки и пересохло во рту.

– Батон, пожалуйста, не оставляй меня одну! – закричала я и крепко вцепилась ему в руку.

Батон постарался вырваться, но я не отпускала.

– Отцепись, дура, и жди меня здесь.