Через несколько минут Маргарет появилась в гостиной. Задыхаясь, она вошла скорым шагом, вероятно, не веря тому, что Демьен и в самом деле приехал навестить ее. Она выглядела взволнованной и одновременно обрадованной, когда увидела, что он стоит возле камина. Она даже не взглянула в сторону Кейси. Она смотрела только на сына.

Понадобилось некоторое время, чтобы понять, что Демьен вовсе не так рад встрече, как она. Он стоял прямой как доска, заложив руки за спину. Выражение лица настороженное, в глазах горечь и гнев. Радость на лице Маргарет сменилась глубокой печалью. Не в состоянии выговорить ни слова, оба стояли и смотрели друг на друга.

Кейси вздохнула и опустилась на диван, расправив складки серого бархатного платья; она покраснела, ощутив на коленях тяжесть спрятанного в большом ридикюле пистолета. Надо было все-таки сообразить, что здесь он не понадобится… Но как подтолкнуть этих двоих к разговору?

И Кейси решилась заговорить первой:

— Я — Кейси Стрэтон, мэм, друг Демьена. Полагаю, что он хотел бы задать вам несколько вопросов.

Это был намек, адресованный Демьену, но он на него не отозвался. Маргарет пришлось спросить:

— Вопросов о чем?

Кейси посмотрела на Демьена. Казалось, он по-прежнему не собирается произнести ни слова. Кейси вздохнула — никакого впечатления.

— Почему бы не начать с развода и с вопроса о том, зачем вы его добивались? — предложила Кейси. На этот раз Демьен заговорил. Сказал с горечью:

— Я уже давно знаю, зачем она его добивалась.

Маргарет сдвинула брови:

— Нет, вероятно, не знаешь, во всяком случае, знаешь не все. Это было не из-за того, что я не любила твоего отца, — да, я его не любила, но глубоко уважала и почитала. Наш брак был сделкой по взаимному согласию, сделкой, продиктованной необходимостью найти подходящую в общественном смысле пару, а это не так просто, как тебе, может быть, кажется.

— Он любил вас, — глухо проговорил Демьен.

— Да, я знаю. — Маргарет вздохнула. — Но я относилась к нему иначе. Все могло бы так и продолжаться. Многие женщины вынуждены жить неполной жизнью. Но я встретила человека, который сделал мою жизнь совершенно другой. Я по-настоящему полюбила его. Я больше не могла оставаться с твоим отцом. Это было бы несправедливо и нечестно по отношению к нам обоим.

— И вы послали к чертям более чем десять лет брака и ребенка, который родился в этом браке?

— Ты в самом деле думаешь, что было бы лучше, если бы я осталась и сделала несчастными троих человек вместо одного? — спросила Маргарет.

— Только одного? Как видно, вы считаете, что я ничего не стою.

Она вздохнула.

— Но это не так! Я взяла бы тебя с собой, Демьен. Именно этого я хотела. Но я знала, как любит тебя отец. А ты был в том возрасте, когда отцовское влияние особенно важно для мальчика. Оставив твоего отца, я причинила ему боль. Я понимала это. Я не могла ранить его еще раз, отобрав тебя у него.

— Хорошо, это я могу понять. Не могу понять другого — почему вы не навестили меня ни разу? Развелись не только с отцом, но и со мной. Неужели я так мало значил для вас, что вы никогда не написали мне ни строчки, не приехали взглянуть, как я живу?

— Господи, неужели он не сказал тебе?

— Не сказал чего? — насторожился Демьен.

— Твой отец заставил меня дать слово, что я никогда не стану пытаться увидеть тебя, не стану тебе писать…

— Вы лжете!

— Нет, Демьен, — твердо произнесла она. — Это было единственное условие, при котором он давал мне развод, ничего не оспаривая. Но не думай о нем плохо из-за этого. Я не верю, что он поступил так из чувства мести.