Кейси занялась поисками, но не нашла даже бечевки в крошечном чуланчике", где валялся всякий хлам. Пришлось разрезать ножом нижние юбки — их плотная материя вполне заменила веревки.

Время было далеко за полночь, но Кейси не хотела оставаться в хижине до утра; как ни странно, она не чувствовала усталости и была сильно возбуждена непонятно почему — ведь опасность миновала. Она предложила ехать в Каптере немедленно, и Демьен согласился.

Труп Джеда завернули в одеяло и уложили на спину его лошади. Двух других вывели связанными, с кляпами во рту, чтобы не могли переговариваться, если останутся одни. Они и остались, когда Демьен зашел в хижину, чтобы загасить огонь в печке.

Кейси не понимала, почему пошла следом. Зато вдруг поняла, отчего так сильно пульсирует ее кровь.

— Я боялся, что вы сегодня погибнете, — сказал Демьен обернувшись и увидел Кейси позади себя.

— Вполне могло случиться, — очень тихо откликнулась она.

Он внезапно притянул ее к себе и поцеловал так, как раньше ей самой хотелось поцеловать его. Значит, и он испытывал то же самое? Потребность снова почувствовать жизнь после того, как оба не раз в течение дня считали, что не увидят восхода солнца. И это была дьявольски сильная потребность. И не важно, что пол был в крови, не важно, что матрас, на который он опустил Кейси, был голый, ничем не покрытый, что Джек и Джетро лежали возле хижины на земле. Самым главным для Кейси была близость с тем, о ком она так тревожилась, и жаркое желание, вспыхнувшее мгновенно и вытеснившее из головы все мысли.

Демьен даже не раздел ее, просто поднял юбку и нечаянно разорвал панталоны, дернув слишком сильно. Тонкая материя не выдержала. Но Кейси не заметила этого. Она ощущала только желанный вкус его губ, к которым прижималась своими губами, и величайшее наслаждение, когда Демьен вошел в нее.

И еще чувство, что так и должно быть, что именно этого ей не хватало. Она испытала восторг обладания им во всей полноте, но на сей раз все произошло слишком быстро, почти мгновенно. Подъем на вершину — и тотчас вспышка экстаза. Однако сегодня это было во сто крат сильнее, чем прежде, более глубоко и совершенно. Необычайный покой снизошел на Кейси.

Демьен кивнул в знак согласия, но добавил:

— Здесь надо решить только судьбу молодого Пейсли. Джек поедет со мной в Нью-Йорк и предстанет перед судом.

Кейси ожидала этого, хотя по дороге они ничего подобного не обсуждали, думая лишь о том, чтобы лошади не захромали, пока не довезут их до города. Не разговаривали они и о том, что произошло в хижине, да и что, собственно, можно было сказать? Такого не должно было произойти — разумеется. Оно произошло обоим на благо — разумеется. Такого не должно больше быть — разумеется. Но все это, высказанное вслух, смутило бы обоих.

Без смущения можно было поговорить на другую тему. Но Кейси подождала, пока они не заперли Джека и младшего Пейсли в кладовке пансиона. Пришлось пообещать учительнице, что утром с ней полностью рассчитаются, прежде чем она удалилась к себе в спальню.

Поднимаясь по лестнице к отведенным им комнатам, Кейси наконец сообщила Демьену:

— Как-то не было случая до сих пор упомянуть об этом, но Джек вовсе не Генри.

При этих словах Демьен, понятно, застыл на месте.

— Вы хотите сказать, что дело не кончено?

— Простите, я не это подразумевала. Вы схватили именно того, кого следует, но Генри тут ни при чем. Джек рассказал, что Генри случайно погиб во время драки, которая случилась между ними. Но Джек не испытывает ни малейших сожалений по этому поводу. Он приехал в Нью-Йорк навестить родственников, а после гибели Генри решил воспользоваться удачным стечением обстоятельств.