Изменить размер шрифта - +
Мы вовремя платили за дом и машину, никогда не ужинали в ресторанах и все покупали на распродажах, кроме тех вещей, которые отец умел чинить. Разорившись, мы сами устроили несколько дворовых распродаж, вот и вся разница. Так живут в Миннесоте, за пределами мегаполисов. В небольших городах люди тратят весьма ограниченные суммы денег — и почти все живут небогато, поэтому никто не чувствует себя особо несчастным, если вдруг наступает полоса неудач.

— Это все психология фриланса, — сказал Дэнни. — Американцы теперь полагают, что они никому ничего не должны. Все вокруг неповторимы и уникальны. Памятные кольца заказывают лишь в зависимости от степени ностальгии и благодарности. Я твержу себе, что однажды ситуация изменится, но, может быть, и нет. Не все возвращается на круги своя.

— Изменится. Я читал исследования.

— Расскажите.

Я сунул в рот соленый орешек и раскусил, стараясь не допускать его на левую сторону рта. На прошлой неделе, жуя попкорн в Международном аэропорту Лос-Анджелеса, я потерял золотую коронку и до сих пор ее не заменил. В Небе трудно поддерживать стабильные отношения с хорошим дантистом.

— Слышали о «привязанностях»? Это часть структуры личности. Стремление соприкоснуться с другими. Влиться в большую группу. Противоположное явление — желание быть самим собой. Исследования показывают, что люди сейчас чувствуют себя как бы утратившими равновесие — то есть, речь о публике с высоким уровнем доходов. Они устают от одиночества, и это — сигнал грядущих поведенческих изменений. Возьмите, к примеру, католическую церковь. Она переживает расцвет.

— Неужели кто-то изучает это на полном серьезе?

— Развлекайся и двигайся вперед. Вот в чем фокус.

— Нет. — Дэнни пощупал кадык — один из бессознательных жестов, которые порой делают мужчины, сознающие утрату формы. — Нам то же самое говорят на тренингах по продажам. Это правда. Но я просто не могу поверить, что дошло до такой степени…

— Вы себе не представляете.

— Да уж. И это меня пугает.

Я против воли потянулся за следующей сигаретой. Странное желание меня не отпускало — но был чересчур поздний час для того, чтобы исследовать его источник.

— Наверное, слишком поздно пугаться. Можно говорить откровенно?

— Двое мужчин в баре, которые больше никогда не увидятся, потому что одного из них, вероятно, хватит удар, когда он будет подниматься по лестнице. Говорите откровенно.

— Решения, которые мы принимаем… сомневаюсь, что они действительно наши. По-моему, нас просчитывают наперед.

— Вряд ли, Райан.

— Вот вам пример. На прошлое Рождество хитом сезона была новая кукла — Крошка Краддлс. Да, дурацкое имя. И мерзкая крысиная мордочка. Детям она понравилась, и все, но родители были просто в восторге. Почему? Ответ простой. Это ипохондрики, которые боятся вирусов и бактерий, детьми они обзавелись поздно, лет в сорок, и потому чересчур их опекают, трясутся над ними. А Крошка Краддлс помогает ослабить внутреннее напряжение.

— И кто-то просчитал все это заранее?

— Глория Лео. Я ее лично знаю. Она работает на «Форд и Фармер» в Сан-Франциско.

— Так почему бы кому-нибудь не применить тот же метод к памятным кольцам?

— Держите себя в форме — и наверняка доживете до этого дня.

— Да уж, у меня просто уйма поводов оставаться в живых.

«Гиганты» проиграли. Бармен переключил канал и скрылся вместе с пультом в задней комнате. Нам пришлось смотреть одно из тех шоу, в которых обычно участвует какой-нибудь принстонский историк и доказывает, что, хотя мы и успешно справляемся с какой-то проблемой, не стоит почивать на лаврах и ослаблять бдительность.

Быстрый переход