Но вместо этого она изобразила улыбку и сделала жест в сторону лакея, который стоял за спиной графа.

– Думаю, лорд Лэнсдаун с удовольствием выпьет чаю. Если вы проводите его в гостиную, я позвоню и вызову горничную.

Ее появление было до того неожиданным для мужчин, что они разом смолкли. Она тронула Трева за локоть.

– Ты хочешь, чтобы виконт пришел в себя и стал свидетелем этой отвратительной сцены? Тебе не кажется, что он предпочел бы вообще не приходить в сознание? Идем. Ты уже давно ни крошки не съел. Это ты с голоду не в состоянии владеть собой.

– Провалиться мне на этом месте! – закричал граф. – Я не потерплю, чтобы мне приказывали… всякие проститутки.

Трев хотел кинуться на графа с кулаками, но Синда так дернула его назад, что он поразился ее силе.

– Ты не познакомил нас, дорогой. Откуда же графу знать, кто я такая?

Ниниан приглушенно засмеялась, но Синда хранила невозмутимое молчание, пока Трев знакомил их.

– Граф Лэнсдаун, леди Люсинда Малколм Пембрук, моя будущая жена, – сказал Трев.

Синда удивленно приподняла брови, но тут из дверей раздался возмущенный рев:

– Только через мой труп, подлый негодяй!

Ее отец! Синда в отчаянии закатила глаза и обменялась с Ниниан понимающими взглядами. Может, дать им в руки по шпаге и пусть себе сами разбираются?

Но вместо этого она только повелительно указала на дверь спальни и властным тоном своей матери приказала:

– Вон отсюда, уходите все прочь!

Глава 31

К удивлению Тревельяна, по приказу облаченной в розовое платье белокурой феи властный герцог Мейнуаринг и взбешенный граф Лэнсдаун послушно покинули комнату больного. А он-то боялся, что эта фея станет свидетельницей его безобразной ссоры с дедом! Да она в два счета с ними расправилась!

Увидев успокаивающий кивок маленькой женщины, ухаживающей за кузеном, Трев позволил Синде выпроводить его вслед за теми, кто был старше его, но ничуть не лучше. Благодаря знакомству с Синдой он уже знал, что английские аристократы такие же мужчины, как и он, только внешний лоск придает им внушительности.

– Принесите мужчинам чай, пожалуйста, – приказала Синда, заставляя слуг шевелиться. – И кофе.

Очевидно, уже весь дом был на ногах. Впрочем, время близилось к рассвету, и слугам все равно пора было вставать, но, на взгляд Трева, у них было чем заняться, вместо того чтобы торчать в холле и на лестнице. Слава Богу, они были растерянны, но не вооружены.

Вероятно, они еще не видели человека, который посмел бы так бесцеремонно распоряжаться в доме графа. И то, что это позволила себе изящная и благородная леди, видимо, вызывало у них недоверчивое изумление.

– Сюда, – сказал он, открывая дверь в гостиную, чтобы слугам не нужно было нести деда в нижнюю комнату для гостей.

Прошло двадцать лет, а гостиная нисколько не изменилась. Лакей поспешил разжечь огонь в камине, а камердинер помог графу добраться поближе к огню и усадил его в кресло. Герцог Мейнуаринг стал нервно расхаживать по поблекшему ковру, а Синда уселась на диване напротив графа. В этой мрачной комнате она казалась единственным светлым пятном, и Треву страшно хотелось занять место рядом с ней. С вызовом посмотрев на него, там уселся герцог.

Поэтому Трев остался стоять, облокотившись на каминную полку.

– Мейнуаринг, вы заявляете, что эта… чудная девица – ваша дочь? – с ворчливым недоверием проговорил граф.

– В этой комнате присутствует единственный чудак, и это вы сами, – кинулся было на защиту Трев, но замолчал, увидев неодобрительный взгляд Синды.