Все реакции младенца абсолютно естественны. Он совсем не умеет манипулировать никем. Он плачет потому, что хочет есть или у него что-то болит. Младенец никогда не требует к себе внимания просто так. Он никогда не вредничает.

Постепенно он растет...

Все маленькие дети – хорошие. Становясь постарше, «хужеют». Некоторые продолжают процесс ухудшения до старости.

Взросление – это процесс, во время которого человек все дальше отходит от Божественного в себе, приближаясь ко всему тому, что поможет ему выжить. В этом нет, разумеется, ничего трагического и ужасного. Без этой замены человек не мог бы жить. Потому что земная жизнь развивается по законам социума, а не по тем, которые завещаны Спасителем.

Однако ни в коем случае нельзя относиться к детям, как к «недолюдям». Они – другие люди. Они, с разной степенью успешности, учатся у нас, взрослых, как надо жить в этом мире. Мы же почему-то не хотим учиться у них тому, как можно жить в их мире.

Одна из главных ошибок человечества состоит в том, что взрослые люди воспринимают детей как некое пустое, белое полотно, на котором можно нарисовать, что угодно. Между тем ребенок – это мозаика, и если мы чем и можем помочь ему, так это сложить из уже имеющихся, данных ему Богом частей красивый и уникальный узор.

Степень влияния детей на взрослых изучена очень мало. Но, мне кажется, что если люди, например, начнут размножаться путем клонирования и детей не будет вовсе, – человечество очень быстро погибнет. Если к нам регулярно не будет поступать Божественная энергия, мы не выживем.

И последнее. Ребенок – это экзамен, который каждый человек сдает Создателю. Если ты, родитель, переломал всю эту мозаику и лет через пятнадцать после рождения на тебя смотрит столь похожий на тебя урод и сволочь, – значит, экзамен на свою человеческую состоятельность ты не сдал. Даже если у тебя получилось стать олигархом или знаменитостью.

Мы не знаем, куда уходит человек из этого мира. Но если предположить, что ТАМ мы все встретимся, то очевидно: ТАМ будет встреча не олигарха с потомком, а папы с сыном. И тогда спросится.

Ребенок – не просто наше продолжение. Он – такое наше продолжение, какое мы заслужили. И тут уж пенять не на кого.

Все началось с того, что мы держали на руках Подобие Бога.

Младенец – это абсолютное добро.

О неабсолютном – в следующей главе.

ДОБРО И ЗЛО

Мы очень любим философствовать об истинном и не истинном добре, о «добре с кулаками» и так далее.

Еще великий Вольтер заметил: «Вопрос о добре и зле остается хаосом, в котором не могут разобраться искренне ищущие ответа, умственной игрой для тех, кто лишь хочет спорить, – последние походят на каторжников, играющих своими цепями».

Сказано здорово!

Приятно, черт возьми, похвалить самого Вольтера. Однако не менее – а то и более – приятно поспорить с великим философом.

Если рассматривать добро как философскую категорию, то в этом случае, разумеется, есть, где «поиграть своими цепями». Но, если мы говорим о добре с позиций житейских, все оказывается куда проще.

Добро – это действие, направленное на улучшение жизни других.

Соответственно, зло – это действие, направленное на ухудшение жизни других.

Нередко мы употребляем слова «добрый» и «злой» в качестве оценки человека, ставя их в один ряд с такими характеристиками, как «красивый», «милый» и так далее. Но если мы всерьез говорим о добре и зле, то эти качества подтверждаются делами. Добрый человек – не тот, у кого милое лицо и открытая улыбка, но тот, благодаря кому ваша жизнь или жизнь окружающих становится легче, а то и лучше.

Добро (как и зло) – это действие.