Прокуратура редко принимала участие в назначении обвинителей, даже в случаях убийств. Обычная процедура для начальника отдела тяжких преступлений заключалась в том, чтобы за две-три недели до суда назначить обвинителя по случайному выбору. Но окружной прокурор Джордж Смит вызвал двух очень способных обвинителей и сказал им, что предание гласности дела Университетского насильника вызвало широкий общественный резонанс. Поэтому он хотел, чтобы они взялись за это дело решительно и жестко.

Терри Шерман, тридцати двух лет, с курчавыми черными волосами и гвардейскими усами, имел репутацию непримиримого борца с насильниками и хвастался, что не проиграл ни одного дела об изнасиловании. Просмотрев материалы, он засмеялся:

– Дело можно считать закрытым. Доказательства налицо. Парень наш – защитникам тут делать нечего.

Бернард Залиг Явич, тридцатипятилетний обвинитель по уголовным делам, закончил юридический институт на два года раньше Джуди Стивенсон и Гэри Швейкарта и хорошо их знал. Гэри работал у него секретарем. До того как стать обвинителем, Явич четыре года проработал государственным защитником. Он был согласен с Шерманом, что это дело будет нетрудно выиграть.

– Нетрудно? – удивился Шерман. – Да со всеми уликами, показаниями, отпечатками, опознанием – он наш! Уверяю тебя, они проиграют.

Несколько дней спустя Шерман поговорил с Джуди и решил ее предупредить:

– В деле Миллигана не должно быть никаких попыток смягчить приговор. Мы собираемся признать его виновным и добиваться максимального срока. У вас ничего не получится.

Но Берни Явич задумался. Как бывший защитник, он знал, что мог бы сделать на месте Джуди и Гэри.

– И все-таки у них есть один шанс – если его признают невменяемым.

Шерман только рассмеялся.

На следующий день Уильям Миллиган попытался покончить с собой, разбив голову о стену камеры.

– Он не хочет дожить до суда, – сказал Гэри Швейкарт, когда услышал новость.

– Мне кажется, ему не вынести суда, – ответила Джуди. – Надо сообщить судье наше мнение, что он не способен помогать в своей защите.

– Хочешь показать его психиатру? – спросил Гэри.

– А что делать, придется.

– О господи, – вздохнул Гэри, – я уже вижу заголовки в газетах.

– Да черт с ними, с заголовками! С этим парнем явно что-то не так. Не знаю, что именно, но ты же видишь, каким разным он бывает в разное время. И когда он говорит, что ничего не помнит об изнасилованиях, я ему верю. Его надо обследовать.

– А кто будет платить за это?

– У нас есть фонды.

– Ну да, миллионы.

– Да перестань ты! Мы можем позволить себе проверить его у психолога.

– Скажи это судье, – пробормотал Гэри.

Когда суд согласился отложить слушание, чтобы Уильяма Миллигана обследовал психолог, Гэри Швейкарт смог уделить внимание предварительному слушанию дела, возбужденного Комиссией по условно-досрочному освобождению и намеченного на среду.

– Меня собираются отправить обратно в Ливанскую тюрьму, – сообщил Миллиган.

– Если нам не удастся помешать этому, – сказал Гэри.

– Они нашли пистолеты в моей квартире. А это было одним из условий моего освобождения: никогда не покупать, не хранить и не использовать холодное или огнестрельное оружие.

– Что ж, все возможно, – согласился Гэри. – Но если мы собираемся защищать тебя, лучше чтобы ты оставался в Коламбусе. Тут мы сможем работать с тобой.