– Я понимаю, что ты нервничаешь, тут действительно много народу. Но все мы здесь только для того, чтобы помочь тебе, – сказала Уилбур.

Все сели. Швейкарт наклонился и прошептал Явичу:

– Если ты не поверишь в то, что увидел, я сдам свою адвокатскую лицензию.

Когда Уилбур начала задавать вопросы Миллигану, Явич расслабился. Это была привлекательная, энергичная женщина с ярко-рыжими волосами и красной помадой на губах. Она разговаривала с Миллиганом спокойно, по-матерински. Денни отвечал на вопросы и рассказал ей об Артуре, Рейджене и Аллене. Корнелия повернулась к Явичу:

– Видите? Это типично для множественных личностей: он хочет говорить о том, что случилось с другими, но не говорит, что случилось с ним.

После того как были заданы еще вопросы и получены ответы, доктор Уилбур обратилась к доктору Хардингу:

– Это яркий пример диссоциативного состояния истерического невроза.

Денни посмотрел на Джуди и сказал:

– Она сошла с пятна.

Джуди улыбнулась и прошептала:

– Нет, Денни. В ее случае этого не происходит.

– Наверное, внутри нее очень много людей, – продолжал настаивать Денни. – Со мной она говорит так, а потом меняется и начинает говорить те важные слова, какими пользуется Артур.

– Я бы хотела, чтобы судья Флауэрс присутствовал здесь, – сказала Уилбур. – Я знаю, что происходит внутри этого молодого человека. Я знаю, что ему действительно требуется.

Денни резко повернулся и укоризненно посмотрел на Дороти Тернер:

– Вы сказали ей! Вы обещали, что не скажете, а сами сказали.

– Нет, Денни, – ответила Тернер. – Я не говорила. Доктор Уилбур знает, в чем дело, потому что знает других таких же людей, как ты.

Решительным, но тихим голосом Корнелия Уилбур велела Денни успокоиться. Левую руку она положила себе на лоб, и блеск ее бриллиантового кольца отразился в его глазах.

– Ты полностью расслабился и теперь чувствуешь себя хорошо, Денни. Ничто тебя не беспокоит. Расслабься. Что бы ты ни хотел сделать или сказать, все будет хорошо. Говори все, что ты хочешь.

– Я хочу уйти, – сказал Денни. – Я хочу освободить пятно.

– Что бы ты ни захотел сделать, мы согласны, Денни. Вот что я тебе скажу: когда ты уйдешь, я хочу поговорить с Билли. Тем Билли, которого так назвали, когда он родился.

Денни пожал плечами:

– Я не могу заставить Билли прийти. Он спит. Только Артур и Рейджен могут его разбудить.

– Хорошо, тогда скажи Артуру и Рейджену, что мне нужно поговорить с Билли. Это очень важно.

С возрастающим удивлением Явич наблюдал, как взгляд Денни стал отсутствующим, губы зашевелились, тело вдруг выпрямилось и он в изумлении огляделся. Сначала он молчал, затем попросил сигарету.

Доктор Уилбур дала ему сигарету, и пока он усаживался, Джуди Стивенсон шепнула Явичу, что единственный, кто курит, это Аллен.

Уилбур еще раз представилась сама и представила тех из присутствующих, кто еще не был знаком с Алленом. Явич был поражен, насколько изменился Миллиган, каким он стал непринужденным и общительным. Он улыбался, говорил убедительно и гладко, очень отличаясь от застенчивого подростка Денни. Аллен ответил на вопросы доктора Уилбур о его интересах: он играет на пианино и на барабане, рисует – в основном портреты. Ему восемнадцать, и он любит бейсбол, хотя Томми ненавидит эту игру.

– Хорошо, Аллен, – сказала Уилбур. – Теперь я бы хотела поговорить с Артуром.

– Ладно, – сказал Аллен, – Подождите, я…

Явич во все глаза смотрел, как Аллен быстро сделал пару глубоких затяжек, прежде чем уйти.