Благодаря последнему мне удалось ухватить в последний момент его за руку, и изо всех сил швырнул в проход. Затем, исключительно чтобы придать ускорение, ударил ногой по заднице.

Щупальца и механические манипуляторы пытались меня поймать, но замедление не позволило этого сделать вовремя. А спустя ещё миг, я перекинул коррекцию на то, что нас окружало.

Вернее, на того.

[Внедрение: мышечный спазм. Коррекция: усиление спазма сосудов.]

Стенки сомкнулись, оставив нас наедине с эльфийкой.

Та только начала понимать, что происходит нечто странное, как её сбил с ног Эдельвейс в боевой форме, после чего быстро и незатейливо откусил голову.

Впрочем, этого ему показалось мало.

— Сними у Сатоки с пояса наручники и свяжи её.

— Я?

— Ну не я же! У меня — лапки, забыл?

Снаружи послышались жалобные звуки. Пространство начало дрожать. Видать, сидящим внутри змея паразитам не понравилось знакомство с фрактальным пинком.

— Зачем связывать безголовый труп? — уточнил я свой вопрос, и ответ не заставил себя долго ждать.

Тело Люты зашевелилось и начало медленно подниматься.

— Она не эльф, Альтаир, она гаст! Зомби из эльфа!

Это придало мне уверенности, когда я тем же ботинком отбросил поднявшееся тело на пол. Тем более, что из туловища уже потянулась некая чёрная масса из множества сплетённых жил, которая очень быстро воссоздавала отсутствующую часть тела.

Опыт общения с магическими наручниками у меня уже был, благодаря Регулусу. Так что проблем не возникло. К этому моменту Люта полностью восстановилась и смотрела на нас очаровательно-миленьким лицом невинной и безупречной лунной эльфийки. Разве что выражение лица оставалось всё тем же.

— У неё что, уксус с лимонным соком в крови течёт? — спросил я у кота.

— Просто она очень не любит нашу Сатоку.

— Почему?

— Даже сама Сатока не в курсе.

— Может, спросим? — предложил я.

— Отправляйся на Днище, ничтожество! — выпалила пленница.

— Только после тебя, — улыбнулся я. — Как выбраться отсюда?

— Хаха! Живые забыли, куда девается съеденная пища?

— Она бесполезна, — раздражённо бросил я. — Она ничего не знает.

— О, теплокровный. Ха-ха! Я легко могу открыть путь. Но я хочу видеть, как вы умрёте в руках у этого мясника. Как же я вас всех ненавижу!

— А, тогда всё проще. Эх, не люблю я пытки, но что поделать?

Других путей выхода из западни я пока что не видел. Возможно, если мне удастся продержать спазм сосудов внутри змея достаточно долго, остальные успеют очнуться.

Вторая коррекция ушла на повышение свойств естественной регенерации. Теперь уже я помогал Змею поправить здоровье, ускорив восстановление разделявших нас с рогатым перегородки.

Впрочем, с той стороны уже не слышалось никаких попыток пройти грубой силой.

Это плохо. Значит, враг придумал что-то получше, и стоит быть настороже.

— Ты идиот, теплокровный! Эта помойная шавка уже сказала тебе, кто я. Ты можешь делать со мной что угодно. Я не чувствую боли и я не умру, пока моя филактерия цела. А она очень далеко отсюда. Я всего лишь вернусь в свою башню. Но ты можешь умолять меня сделать из тебя гаста, — пленница улыбнулась.

[Внедрение: болевые ощущения. Коррекция: повышение чувствительности нервной системы]

— Кот, я не люблю пытать женщин. Пожалуйста, поточи ей когти об ногу, или как вы там умеете, — сказал я и сразу же остановил его, — превращаться в боевую форму не нужно.

Кот удивлённо на меня посмотрел. Примерно так же, как и Люта Морана.