Марси мельком глянула на Филина.

— Здрасьте. Повернулась к Ниману.

— Тебе нужно познакомиться с моим Ромео по жизни. Пойдем, он где-то в баре.

Отбракован. Так же, как раньше в Стоункрофте. Марси даже взглянула на его бейдж. Он ей неинтересен. Филин огляделся. Джин Шеридан и Лаура Уилкокс стоят у барной стойки. Он изучал профиль Джин. В отличие от Лауры, она из тех женщин, которые с годами выглядят лучше. Несомненно, сейчас она совсем другая, лишь черты лица остались прежними. Изменились осанка, голос, манера держаться. Конечно, ее волосы и одежда уже не те, что раньше, но все же основные перемены не внешние, а внутренние. В детстве она стеснялась своих скандальных родителей. Случалось, что копам приходилось надевать на них наручники.

Филин подошел к барной стойке и взял тарелку. Похоже, он осознал причину своего двойственного отношения.

Джин. За время учебы в Стоункрофте она несколько раз обошлась с ним по-дружески, например, когда его не взяли в футбольную команду. Помнится, на последнем курсе, весной, он даже хотел назначить ей свидание. Он был уверен, что она ни с кем не встречается. Иногда, теплыми субботними вечерами, он прятался за деревьями в парке, куда обычно после кино съезжались машины с парочками. Он ни разу ни с кем не видел Джин.

Прочь мысли о хорошем, слишком поздно останавливаться. Несколько часов назад, глядя, как она входит в отель, он наконец-то решился убить ее. Внезапно он понял, почему принял это решение. Его мать говорила: «в тихом омуте черти водятся». Может, Джинни и была с ним любезна пару раз, но, скорее всего, она лицемерка, наподобие Лауры — тоже насмехалась над несчастным дурачком, который мочился в штаны, распускал нюни и заикался.

Он угощался салатом. Ну и что, если она не встречалась в парке с сопляками из их класса? Зато мисс «Святая Невинность» крутила роман с курсантом Вест-Пойнта, уж он-то все об этом знал.

Его захлестнула ярость, значит, скоро придется выпустить Филина.

Он не притронулся к итальянской пасте, отборной вареной лососине и зеленому горошку с ветчиной. Лаура и Джин как раз уселись за стол награждаемых выпускников. Джин заметила его и помахала ему рукой. Лили — вылитая ты, подумал он. Сходство и правда поразительное.

Эта мысль обострила аппетит.

Одна мысль не давала ей покоя. За все эти годы я не говорила о ребенке ни одной живой душе. Удочерение было тайным. Доктор Коннорс мертв, его архив уничтожен. Кто мог узнать о ней? Возможно ли, что приемные родители узнали, кто я, и теперь преследуют? Может, они рассказали кому-то еще, и этот человек связался со мной. Но зачем?

Окно, выходившее на задний двор отеля, оставалось открытым, и в номере стало холодно. Взвесив все «за» и «против», Джин вздохнула и откинула одеяло. Если она хочет хоть немного поспать, лучше закрыть окно. Она встала с кровати и, дрожа от холода, подошла к окну. Закрывая створку, случайно глянула вниз. На стоянку заехал автомобиль с выключенными фарами. Охваченная любопытством, она смотрела, как из машины вылез человек и поспешил к служебному входу в отель.

Воротник плаща был поднят, но когда он открыл дверь, она отчетливо увидела его лицо. Интересно, подумала Джин, отходя от окна, чем же занимался до поздней ночи один из наших именитых сотрапезников?

В четыре часа ночи вызвали Сэма Дигана и назначили в группу по расследованию исчезновения. Сначала он поговорил с доктором Шигелем, ветеринаром, лечившим раненое животное. «По-моему, пес часа два находился без сознания из-за ударов по голове, — сообщил Шигель Дигану. — Судя по всему, их нанесли чем-то вроде монтировки».

Сэм попытался мысленно воссоздать произошедшее. Хелен Уэлан спустила собаку с поводка, чтобы та побегала по парку.