— Ты действительно не видишь главного? — с искренней скорбью в голосе осведомился он. — Я ведь тебе всё рассказал.
Астролягов подумал.
— Что я должен увидеть?
— Многочисленные травмы затылочной части головы, — повторил Ник Далёв. — Допустим, она была не пристёгнута, наклонилась под руль, машина переворачивается и… — он сделал паузу. — Ну, понял? И?…
— Она летит спиной на потолок салона?
— Она летает по салону и бьётся чем только можно, а не затылком раз за разом в одно и то же место.
Астролягов вспомнил всё, что знал по газетной работе об автомобильных мультитравмах.
— То есть она не разбилась… — задумчиво проговорил он. — Она не переломала себе ключицы и рёбра.
— Григорий её колошматил о стойку кабины, — с расстановкой растолковал Ник Далёв. — Они слетели с трассы, зубы клацнули, Григорий обнаружил потерю и в состоянии аффекта забил жену насмерть простыми, повторяющимися движениями. Схватил за волосы и стучал головой по ближайшему твёрдому предмету. Он вряд ли понимал, что делает, мог даже и не помнить.
— Или мог.
Алексей работал с Григорием дольше и не питал иллюзий.
— Это было осознанное убийство, — сказал он.
Журналисты обменивались догадками.
Астролягов подумал, что, заблаговременно создав себе картинку, они всё увиденное под эту картинку подгоняют, но не стал огульно отметать версию, а сохранил в стеке памяти.
Они выпили как следует, и у Дока возникла новая оригинальная мысль:
— А я вот что ещё вам могу сказать из области психологии серийных убийц применимо к вашему издательству. Убийца — человек, в котором непостижимым образом уживаются две личности, автор и редактор. Но не могут их несхожие души существовать в одном теле. Их конфликт имеет форму войны на уничтожение. Судя по тому, что нападений становится больше, автор побеждает.
— Что они в этот коньяк льют? — оценил Астролягов. — Добавки в нём, похоже, не только вкусовые.
— Нажористый! — с пониманием ухмыльнулся Док. — Я скоро уеду, а вы давайте, ловите маньяков! Удачи вам.
— Скатертью дорога, — напутствовал Алексей.
Они выпили ещё и следом за родственником в даль креативного мышления потянулся Ник Далёв.
— Надо вывести подозреваемого на откровенность, — заявил он. — А чтобы вывести подозреваемого на откровенность, надо спровоцировать его.
— Как? Мне за это прилетит, — Астролягов даже в пьяном виде не рвался кидаться под танк.
— Ты — криминальный журналист, тебе не привыкать, — расценивал умения бывшего коллеги как нечто само собой разумеющееся Ник Далёв. — Найди удачный момент и подлови. Мы сколько раз это делали на улице, а у тебя теперь есть роскошь выбирать какое нужно время. Давай! Только делай один на один, чтобы он не боялся спалиться. Пусть думает, что вас больше никто не услышит и тебе никто не поверит. Тем более, что других доказательств у нас действительно нет.
— Могу на диктофон записать, — Алексей показал мобилу. — Там свободной памяти много.
— Во, отлично! Выведи его на откровенность. Ты ничем не рискуешь. Не убьёт же он тебя в офисе, в самом-то деле.
«Какой дурак», — подумал Астролягов, но не стал возражать.
Ему подумалось, что при кажущейся наивности, в плане Далёва есть зерно истины, и в редакции получится вытащить злодея за ушко, да на солнышко.
— Тряхнём стариной, — он аккуратно разлил остатки коньяка по рюмкам, а Док поднял тост:
— Маньяку не скрыться от нас!
Ничто не ценится так дёшево и не обходится так дорого, как подлинная откровенность. |