– По-твоему, Орлов втюхивает за большие деньги барахло тем, кто не разбирается в чае?

– Да.

– Но получается, что человек задорого приобрел большую банку.

– И что?

Я пустилась в объяснения:

– Ты сказал, что у Орлова сеть торговых точек по всей стране. Зачем ему обманывать людей в московском бутике, в месте создания новинок? Это же чревато большими проблемами в бизнесе. Скорей уж надо химичить в провинции. И я видела чаинки настоящего «Райского сада детства». Там были кусочки фруктов и ягод. Более ничего. Непонятного растения не было. Лев просто обязан позвонить покупателю с вопросом: «Что вы добавили в мой товар?» Я уверена, что человек купил у него банку, и Орлов, почуяв выгодного клиента, точно взял у него телефон.

Коробок издал протяжный стон:

– Стремление настаивать на своем ценится до тех пор, пока не превращается в идиотизм. Тань! Не упирайся лбом! Возможно, этот Лева сам улучшил чаек. Может, он зол на Андрея Михайловича? Естественно, чаеторговец не сообщил мадам Сергеевой о своих действиях. А ты чего хотела? Покаянных слов: «Да, да, каюсь, я решил лишить жизни Красавина, а банка досталась вам». Дай мне время проверить как следует господина Орлова. Это глюк или у тебя поет другой телефон?

Я схватила вторую трубку.

– Слушаю.

– Татьяна! Вы где? – спросила Анна Григорьевна.

– В доме, – соврала я, – извините, не сразу услышала звонок.

– У меня просьба, – зачастила госпожа Шляхтина-Энгельман, – я совсем забыла! Ирочка сегодня вместе с классом идет в музей «Тело человека». Детям и родителям предстоит участвовать в игре. Учительница подчеркнула: «Без взрослого школьника не допустят в лабиринт». Я пообещала Ирише непременно приехать к месту сбора, но вынуждена задержаться, не успеваю.

– Что мне надо сделать? – осведомилась я.

– Сходите с девочкой на мероприятие, – ответила дама, – экспозиция расположена недалеко от нашего дома, я пришлю вам адрес. Так как? Сможете? Через час надо туда прибыть.

– Девочку я должна забрать в школе? – осведомилась я.

– Нет, езжайте прямо в музей, – велела теща Красавина, – скажите учительнице, что вы тетя Иры. Я предупрежу Ольгу Николаевну.

Радуясь тому, что приняла решение ехать к Орлову не на своем джипе, а на непрезентабельном металлоломе домработницы, я развернулась и поехала в сторону станции метро «Кунцевская».

– Конечно, – согласилась я, – но Анна Григорьевна задерживается, Елена Васильевна и Андрей Михайлович на работе. Если хочешь принять участие в игре, то для этого я здесь.

Ира скорчила гримасу.

– На присутствие отца и матери я и не надеялась. Если мне ноги лесопилка отрежет, то они даже в больницу не приедут. Родители со мной почти не разговаривают.

Я посмотрела на худенькую взъерошенную девочку.

– Повезло тебе.

– Не надо ехидничать, – фыркнула Ира.

– Говорю совершенно серьезно, – сказала я, – в двенадцать лет я страстно мечтала, чтобы в нашей семье хоть на часок воцарилась тишина. Но как только я приходила из школы, мне на голову лавиной падали замечания бабушки: «Почему так поздно?», «Чем ты занималась?», «Где испачкала ботинки?», «Что вам задали?», «Вымой руки», «Кто утром забрызгал зеркало?» И так до бесконечности. Когда она уставала терзать меня, с работы приезжала мать, и все начиналось по новой.