— Мало времени прошло, — вздыхала Тамара. — Так что ты лучше на всякий случай поплюй.

Потом прошлась туда-сюда, погладила Черныша и тихонечко затянула: «Жил да был черный кот за углом…»

Ринка с Таней тут же подхватили: «И кота ненавидел весь дом. Только песня совсем не о том…» Это была любимая Ринкина песня и любимая песня всех во дворе.

Борька подобрал палку и стал стучать по ящику в такт песне.

И хотя на морозе петь вредно и можно простудить горло, жить было очень хорошо.

Черныш и Серушка не поженились. Сначала куда-то исчезла Серушка. А потом выяснилось, что Черныш вовсе не самец, хотя и одет «по-мужски», во все черное.

Во дворе появился большущий пушистый белый кот, не оставляя никаких сомнений по поводу того, кто здесь самец. Кроме размеров, кота выдавали нахальные повадки и беззастенчивое поведение. Он сразу же завладел вниманием бедного Черныша, которого срочно пришлось переименовать в Чернушку. Имя Чернушка, как и Черныш, тоже принадлежало известному литературному персонажу, но так звали не кошку, а одну знаменитую курицу. Делать, однако, было нечего. Да и Чернушке теперь было абсолютно все равно, как ее зовут.

Целыми днями кошка сидела на снегу, на проплешине между кустов, и смотрела вдаль. А напротив сидел белый кот. Иногда кот вскакивал и пытался напасть на Чернушку. Та убегала, но недалеко и только для того, чтобы снова усесться и уставиться в пространство.

«Чернушка, Чернушка, кс-кс-кс! Иди сюда», — пыталась отвлечь ее Ринка. Но Чернушка потеряла всякий интерес к Ринке, Борьке, Тане с Тамарой — и даже к гуляшу. Наверное, сошла с ума — оттого что этот наглый кот к ней привязался. А потом появился некто тощий, ободранный, неопределенного цвета, с огромной головой и неполным комплектом ушей.

Тощий тоже уселся напротив Чернушки и уставился на белого кота. Он смотрел, смотрел, смотрел, а потом из его тощего живота родилось нечто, напоминающее вой сирены и плач ребенка одновременно:

— Мрр-р-у-а-а-а-у!

На самой высокой ноте, когда барабанные перепонки у Ринки уже готовы были лопнуть, тощий бросился на белого.

Белый бросился бежать. И непрочные Ринкины представления о том, кого считать настоящим самцом, снова пошатнулись. А серый, загнав противника на липу, вернулся и уселся напротив Чернушки.

На третьем этаже распахнулось окно.

— Хулиганство какое! — кричали сверху. — Устроили тут притон, глаз сомкнуть не дают. Я вам покажу кошачий концерт!

Вода выплеснулась мимо. Кошки немного сместились в сторону, вновь расселись по местам и завели свои истошные песни. Дома Ринка спросила у бабушки, что такое притон.

— Это место, куда приходят солдаты, матросы и разбойники, чтобы пить водку и общаться с женщинами легкого поведения. С проститутками, которые продают себя за деньги, — уточнила бабушка.

Про проституток Ринка знала от Тамары и Толика Мозглякова. Но почему у них было «легкое поведение»? Ринка ни с кем не успела это обсудить, потому что на следующий день наступили каникулы. И ее отправили к бабушке Соне, маме бабушки Ани.

Ездить к бабушке Соне Ринка не любила. У всех других счастливых детей бабушки жили в деревне, а у Ринки — в каменном мешке. Делать там было совершенно нечего. Гулять тоже было не с кем: никого во дворе Ринка не знала. К тому же на следующий день после приезда у нее заболело горло и потекло из носа. Бабушка Соня этому даже немного обрадовалась, потому что тоже совершенно не знала, что делать с Ринкой. А теперь Ринку можно было лечить. Бабушка Соня уложила ее на свою высокую кровать с деревянными спинками, накрыла самым теплым одеялом и вызвала врача.