Она чувствовала себя жалкой оборванкой, приведенной с улицы в богатый дом и разыгрывающей перед снисходительными хозяевами роль леди. Вещи! Как будто Жерар не видит, в какое тряпье она одета! Но тем не менее переодеться необходимо… В таком виде она похожа на пугало!

– Пусть Изабелль съездит и привезет ваши вещи. Пьер адрес знает, – невозмутимо предложил Жерар, в очередной раз демонстрируя безупречный такт хорошо воспитанного человека.

Странно, но вместо благодарности Чарити вдруг почувствовала себя окончательно униженной его великодушием.

Жерар вышел из-за стола и направился к ней. И вновь с Чарити произошло что-то невероятное. Ноги сразу стали ватными, голова слегка закружилась, сердце заколотилось в сладком испуге. Но самое страшное заключалось в том, что ей, похоже, стала ясна природа этих странных метаморфоз. К стыду и отчаянию девушки, причина оказалась до неприличия банальной. Вопреки здравому смыслу, гордости и самолюбию, глупое ее тело жаждало одного – прижаться к Жерару, еще раз оказаться в надежном кольце его рук, вдохнуть дурманящий запах его кожи, смешанный с ароматом незнакомого дорогого парфюма…

Жерар подошел вплотную, бесцеремонно подцепил пальцем подбородок Чарити, внимательно заглянул в испуганные голубые глаза и негромко попросил:

– Не бойтесь меня.

– А я и не боюсь! – храбро отрезала девушка, невольно отстраняясь. – Очень надо!

– И на том спасибо! – С еле заметным раздражением Жерар пожал плечами и отвернулся. – Кстати, ключи от вашей квартиры у меня, – холодно сообщил он, возвращаясь к столу. – Я запирал дверь, перед тем как ехать в больницу.

– Зачем же вы тогда тратились на одежду для Полин? Могли бы забрать все необходимое из моего дома!

Одна мысль о том, что этот холеный господин побрезговал их нищенскими тряпками и закупил все самое лучшее в дорогом магазине, привела ее в ярость. Неужели Жерар не понимает, как оскорбительно принимать милостыню?!

– Надеюсь, вы не считаете, что я настолько дурно воспитан, что посмею тронуть чужие вещи без позволения хозяина? – ледяным тоном осведомился Жерар, и Чарити с удивлением поняла, что он, всегда невозмутимый, сейчас едва сдерживает гнев. – Или я похож на вора?

– Ну да… – ехидно огрызнулась Чарити, довольная, что сумела задеть этого надменного аристократа. – Меня-то вы украли – и не поморщились!

– Ошибаетесь! – бросил Жерар, не скрывая раздражения. – Во-первых, я украл не только вас, но и вашу сестру. Во-вторых, сделал это исключительно ради вашего блага, поскольку грудной ребенок не может оставаться на попечении инвалида! А в-третьих… – сделав вид, что не замечает возмущенного взгляда Чарити, он демонстративно покосился на часы, – если не возражаете, мне хотелось бы поскорее закончить этот бессодержательный разговор. У меня мало времени.

Чарити почувствовала себя надоедливым ребенком, которого бесцеремонно выставляют за дверь, чтобы не путался под ногами у взрослых. С достоинством повернувшись, она молча двинулась к дверям.

– Не надо… – догнал ее спокойный голос Жерара.

– Чего «не надо»? – осипшим от подступающих слез голосом пробормотала Чарити. Не хватало только по-детски разреветься прямо на пороге!

Жерар молча подошел к дверям и накрыл своей большой рукой узкую ладошку Чарити, вцепившуюся в медную ручку. Робко подняв голову, девушка уперлась взглядом в белоснежную сорочку. Она уже знала, что в глаза господину де Вантомму лучше не заглядывать – велик риск окончательно потерять рассудок. Впрочем, ей, кажется, уже нечего терять…

– Я должна идти! – почти умоляюще прошептала Чарити.