– Ты меня неправильно поняла, дорогая, тут же поправилась тетка, мысленно выругав себя за допущенную оплошность. – Конечно же у меня и в мыслях этого не было! Я только хотела сказать, что в новой семье малышка будет счастлива и обеспечена. Любящие приемные родители, богатый дом, лучшие няни и воспитатели… Разве ты не желаешь счастья своей сестре?

Но в ее жизни не будет места для меня, скорбно подумала Чарити, не сводя глаз с безмятежно посапывающей сестренки. Чужие люди будут ласкать ее, петь песенки, рассказывать сказки. Я никогда не увижу ее первых шагов, не услышу смешного лепета. Сердце девушки разрывалось от боли, по бледным щекам заструились слезы.

– Ты должна сделать это ради Полин, если действительно ее любишь, – безжалостно продолжала Бренда. Она наконец поняла, какими аргументами воздействовать на строптивую племянницу. – А сама вернешься в университет. Можешь не сомневаться, в этом я тебе помогу, чего бы мне ни стоило! Разве не я помогла твоей матери найти работу? Никто еще не называл меня бездушной! Я рада прийти на помощь людям, если вижу, что они на правильном пути! Но не жди, что я буду финансировать твои бредовые проекты самостоятельного воспитания сестры! Полин заслуживает лучшей доли… Да и ты, кстати, тоже.

– Я… я подумаю, – прошептала Чарити, глотая слезы.

– Вот и прекрасно, – одобрила тетя Бренда. – А я пока начну обзванивать агентства, в которые обращаются люди, желающие усыновить или удочерить ребенка. Нельзя терять время попусту!

За окнами снова нетерпеливо взвыл клаксон автомобиля, и Бренда торопливо устремилась к двери. У порога она обернулась, на секунду задержала взгляд на несчастной фигурке племянницы, сгорбившейся возле детской кроватки, и, чуть помедлив, нерешительно раскрыла сумочку.

– Чарити, детка… вот тебе немножко на первое время, – пробормотала Бренда, кладя сложенные купюры на столик возле двери. – Я заеду через пару дней. Надеюсь, к этому времени ты определишься.

– Спасибо, тетя, – отрешенно пробормотала Чарити, едва взглянув на деньги.

В комнатушке повисла напряженная тишина. Обе женщины слишком хорошо понимали, что благодарить особенно не за что.

– Не надо патетики, Чарити, – проворковала Бренда, открывая дверь. – Учись думать головой, а не сердцем. Высокие чувства хороши лишь на сцене.

Дверь за гостьей захлопнулась. Чарити тяжело добрела до столика и уставилась на оставленные теткой купюры. Тридцать сребреников – пронеслось у нее в голове. Плата за предательство… плата за Полин… Боже, что же мне делать?!

Она машинально сгребла бумажки, и вдруг из пачки выскользнула глянцевая карточка. Тетин пропуск в банк! Чарити испуганно ойкнула и ринулась за дверь. Хорошо, что ее квартирка находится на первом этаже! С трудом распахнув тяжелую дверь подъезда, Чарити замерла, съёжившись от порыва ледяного ветра, но уже в следующую секунду решительно бросилась на улицу.

– Тетя Бренда! – громко крикнула она, лихорадочно шаря глазами по узкой улочке.

Черт побери, куда же она запропастилась?! По обеим сторонам улицы стояли припаркованные автомобили ее жителей. Среди этих дешевых старых машин подобно роскошной розе меж сорняков сиял серебряными боками огромный лимузин.

– Тетя Бренда! – радостно завопила Чарити, заметив наконец тетку у задней дверцы машины.

К сожалению, ветер отнес ее слова и ничего не подозревающая Бренда захлопнула за собой сверкающую дверцу. Лимузин мягко тронулся с места.

Не раздумывая ни секунды, Чарити кинулась наперерез. Домашние тапочки без задников норовили соскользнуть с ног, промерзшая мостовая обжигала холодом, но надо было бежать, иначе лимузин навсегда скроется из виду.