Клайв Касслер, Джек Дю Брюл. Молчаливые водыХроники «Орегона» - 7
За нами рябь растет; Вошли мы первыми в простор Тех молчаливых вод.
Пайн-Айленд, штат Вашингтон
– Амелия! – крикнул Джимми Рониш, младший из пятерых сидевших в лодке братьев. – Ничего с ней не случится, – сказал Ник, погружая весла в воду и беря в руки причальный канат. Он был старшим из братьев Рониш. Точно рассчитав прыжок, он в момент отхода волны приземлился на покрытый булыжником берег. Еще три больших шага, и он оказался выше линии прибоя, на вынесенных на берег обломках и высыхающих водорослях, и намотал трос на выгоревший на солнце, побелевший от соли кусок дерева, изрезанный штриховкой инициалов. Подтянул ближе четырнадцатифутовое суденышко и надежно привязал его. – Взбодритесь, – посоветовал он младшим братьям. – Отлив через пять часов, а у нас много работы. Воздух в это время, на исходе лета, довольно теплый, но северный Тихий океан холоден, как лед; мальчикам пришлось разгружать снаряжение, подстраиваясь под всплеск волн. Самой тяжелой частью снаряжения оказалась трехсотметровая конопляная веревка; Рону и Дону, близнецам, пришлось вдвоем тащить ее на берег. Джонни поручили рюкзак с ланчем, но Джонни всего девять лет, и такая ноша ему тоже была тяжела. Четверо старших мальчиков – Ник, девятнадцати лет, Рон и Дон (на год моложе) и Кевин (моложе еще на одиннадцать месяцев) – могли сойти за четверню: у каждого копна светлых волос и светло-голубые глаза. Буйную энергию юности они сохраняли в телах, которые быстро становились мужскими. С другой стороны, Джимми был мал для своих лет, волосы у него темные, а глаза карие. Братья смеялись над ним, дразнили – он, мол, похож на мистера Гринфилда, городского бакалейщика, и хоть Джимми не вполне понимал, на что они намекают, но ему это совсем не нравилось. Он восхищался старшими братьями и ненавидел все, что его от них отличало. Маленьким прибрежным островком их семья владела всегда, сколько помнил их двоюродный дед, и всегда поколения мальчиков (с 1862 года в семье Ронишей рождались только мальчики) летом отправлялись сюда на поиски приключений. И не только потому, что тут легко было представить себя Геком Финном на Миссисипи или Томом Сойером, исследующим сложную систему пещер острова, – Пайн-Айленд притягивал еще и тем, что на нем была яма. Матери запрещали мальчикам играть возле нее с тех пор, как в 1887 году двоюродный дед нынешних Ронишей Эйб Рониш погиб в этом шурфе. Это требование неуклонно и изобретательно игнорировали. Притягательность этого места определяла местная легенда о некоем Пьере Деверо, одном из самых успешных пиратов Испанского Мэйна, который будто бы зарыл на этом далеком северном островке часть своих сокровищ, чтобы облегчить корабль – эскадра испанских фрегатов преследовала его вдоль восточного и западного побережий всей Америки вокруг мыса Горн. Легенду подкрепили найденная в одной из пещер острова небольшая груда пушечных ядер и тот факт, что верхние сорок футов ямы были укреплены грубо вырубленными из дерева балками. Пушечные ядра давно исчезли и сейчас тоже считались легендой, но невозможно было отрицать реальность бревен по краям загадочной дыры в этой каменистой почве. – Я промочил ноги, – пожаловался Джимми. Ник повернулся к младшему брату и сказал: – Черт возьми, Джонни, я же предупредил: услышу еще одну жалобу – останешься в лодке. – Я не жалуюсь, – ответил мальчик, стараясь не хныкать. – Просто сказал, и все. Он вытряхнул из обуви несколько капель, желая показать, что это не проблема. Ник бросил на него строгий взгляд, его голубые ледяные глаза блеснули, – и вернулся к работе. |
