— Почему Афдал-хан пригласил нас на праздник и перебил всех моих друзей? — спросил Гордон. — Ведь между нашими кланами уже много лет мир.

— Мой брат хочет достичь больших высот, — ответил Али Багадур. — Твои друзья, сами того не подозревая, стояли на его пути. Зачем брату жертвовать своими людьми, чтобы разделаться с африди? Только безумец предупреждает, прежде чем нанести удар.

— Только поганый пес становится предателем! — отрезал Гордон.

— Мы не были друзьями, — напомнил Али. — Люди из Куррама такие же безумцы, как и ты!

Он наслаждался триумфом, пытаясь как можно дольше продлить эту сцену, хотя понимал, что ему уже давно следовало выстрелить.

В позе Гордона чувствовалась напряженная готовность, солнце сверкало в его глазах красными огоньками. По телу Али поползли мурашки, но он не мог остановиться. Эль Борак, самый искусный воин на всем севере, находится сейчас в его власти, под дулом его пистолета, он балансирует на краю пропасти, в которую непременно упадет, стоит ему, Али, нажать на спусковой крючок. Али Багадур, конечно, знал о смертоносном проворстве Гордона, который может так быстро прыгнуть и убить, что противник не успеет и глазом моргнуть. Но ни один человек не способен пересечь разделяющие их ярды быстрее свинца, выпущенного из дула пистолета. Поэтому при малейшем намеке на движение Али молниеносно доведет такую лестную для него сцену до логического завершения!

Гордон открыл рот, словно желая что-то сказать, но передумал. Подозрительный патан напрягся. Гордон, сверкнув глазами, глянул за его плечо, затем внезапно, словно увидев что-то, вновь перевел взгляд на лицо Али. Судя по всему, Гордон увидел такое, чего ни в коем случае не должен увидеть Али. Все поведение американца говорило о том, что ему очень хочется, чтобы Али ничего не заподозрил и не оглянулся. И Али обернулся! Поглядев назад, он понял уловку Эль Борака, резко повернул голову обратно и успел лишь мельком заметить молниеносное движение правой руки Гордона.

Бросок и выстрел произошли одновременно. Ади, будто внезапно сраженный параличом, рухнул на колени и повалился на бок. В горле у него забулькало, выпучив глаза и растянув рот в предсмертном оскале, он, задыхаясь, силился подняться на локти. Рукоятка ножа Гордона торчала из его горла. Последним усилием Али обеими руками поднял пистолет, пытаясь взвести курок непослушными пальцами. Но из посиневших губ хлынула кровь, и пистолет выскользнул из рук. Его пальцы вонзились в землю, судорожно вздрогнули и замерли, а голова упала на горячие камни. Гордон не двинулся с места. Кровь медленно текла из круглой ранки на его левом плече, но он не замечал этого и стоял не шевелясь до тех пор, пока не прекратились предсмертные судороги Али Багадура. Тогда, издав низкий, леденящий кровь, рык обитателя джунглей, Гордон бросился к распростертому на земле оракзаю.

Он не потрудился подобрать ни свой нож, который бросил с такой силой и меткостью, ни еще дымящийся пистолет. Уверенным шагом Гордон подошел к жеребцу, фыркающему и дрожащему от запаха свежей крови, развязал повод и вскочил в расшитое золотом седло.

Выехав на вьющуюся по холму тропу, он обернулся и погрозил кулаком туда, где остались его враги. Этот жест обещал жестокую месть. Игра только начиналась! Пролилась кровь, и непримиримая вражда, словно волна, прокатится по холмам, сжигая деревни, сея новых покойников и не давая спокойно спать королям.

Джеффри Уиллоби привстал в седле и оглядел длинные горные кряжи и возвышающиеся вокруг голые каменные утесы.

Природа неизбежно формирует характер людей. Спутники Джеффри, были такими же суровыми, угрюмыми и мрачными, как окружавшие их хмурые коричневые скалы.

Единственным исключением был Сулейман, мусульманин-пенджабец, находящийся здесь под видом слуги Уиллоби, а на самом деле — опытный агент английской секретной службы.