Как хорошо вышколенная прислуга, Рини сделала то, о чем ее попросили, и с большой охотой. Нарезав хлеб кусками, она указала на блюдо с маргарином, стоявшее на столе, и посмотрела на Беллу. Та кивнула, и Рини намазала хлеб, потом соединила куски вместе, и получилось четыре больших сандвича. Затем она взяла со своей тарелки два песочных коржика и положила их поверх хлеба. А Белла, увидев, что она сделала, сказала:

— Ну, двух им вряд ли хватит на четверых. — Она взяла еще два со своей тарелки и тоже положила их на хлеб. — Принеси мне ту миску, я наполню ее супом. Ты справишься с этим подносом? — спросила Белла, поворачиваясь в сторону вошедшего Прыщавого, а тот ответил:

— О да, Белла! Я справлюсь с любым подносом, на котором есть еда.

— Несчастные парни, да? — сказала Белла.

— И я так думаю, Белла. Десятки, даже сотни подобных им бродят сейчас по дорогам. Но эти ребята, похоже, держались вместе, пока шли с севера. И на всех у них нет ни одного целого башмака и ни одной лишней рубашки. Они бродят с восьми утра, но не заработали ни пенни.

— На вот. — Белла снова подошла к жестяной банке и, достав оттуда шиллинг, сказала Прыщавому: — Отдай им. Это не так уж сильно им поможет, но они смогут заплатить за сегодняшний ночлег.

Белла, открыв Прыщавому, державшему полный поднос, дверь, вернулась в кухню. Рини качала головой, а Белла, как будто отвечая на сказанное Рини, заметила:

— Да, ужасно оказаться в таком положении. Это неправильно. А все правительство. Но что можно поделать с правительством? Я не знаю. И люди, у которых побольше мозгов, чем у меня, тоже не знают. А давай-ка заварим свежий чай! Чайник уже слишком остыл, чтобы ставить его на стол.

Когда они уже сидели и пили чай, раздался стук в дверь, а Белла сказала:

— Так стучит Джо.

Она встала и пошла к двери, сожалея о том, что девочка не может заставить себя открыть ее. Но когда увидела Джо, то спросила:

— И что теперь? Ты должен уже быть на работе.

— Да, я знаю, Белла, но послушайте: они нигде не смогут устроиться на ночлег за те деньги, что получили сегодня. Они настроены держаться вместе в радости и в беде, и они уже вместе пережили Бог знает сколько бед. У меня есть два куска брезента. Я их подобрал на складе, а вы знаете, что крыша в прачечной протекает. И я подумал, что придет время, когда мне придется накрыть крышу. Поскольку им некуда пойти, может быть, вы разрешите им устроиться во дворе? Ну, я имею в виду у стены прачечной. Там будет потеплее. Они могли бы улечься на один кусок и укрыться вторым.

Белла немного подумала, а потом сказала:

— Что ж, если это не войдет у них в привычку, то ладно.

— И еще, Белла…

— Ну, и что еще?

— Ну, вы знаете, вы приодели нас, отдали одежду Хэма, которая нам более или менее подошла. Ну там рубашки, брюки и всякое такое разное. Пиджаки и прочее. Я знаю, что тот, который вы мне дали, малость велик мне, но я всегда надеваю под него старый свитер, чтобы он не болтался на мне. У одного из тех парней почти такой же размер, что и у меня, по крайней мере, у него широкая кость. Да кроме костей от него ничего и не осталось. Как вы думаете?..

— Да, я так и думаю, — рявкнула Белла. — Я посмотрю, что можно сделать. Если они утром собираются уйти, то скажи им, чтобы потом вернулись. Но чтобы это не вошло в привычку, ты понял? Ты так можешь собрать сотни тех, кто жил по соседству с тобой, на том конце страны, откуда ты явился.

— Да, я мог бы, Белла. Это точно. — Он широко улыбнулся ей. — Но все равно спасибо.