— Помню, как-то спросила, нельзя ли ей побыть моей девушкой пару недель, — подхватил Тим. Говорил он потише, чем Джо, но достаточно громко, чтобы Грейс слышала каждое слово. — Я пообещал, оттрахал, а потом сразу дал отставку. — Он коротко, словно сам себе не веря, хохотнул. — И такая дура, подумать только, поступила в Джорджтаун.

Кто-то — Базз? — должно быть, ткнул его кулаком, потому что он застонал.

— Дура? Перестань. Уж дурой она точно не была. Она была… — Базз понизил голос, но Грейс все расслышала, — какая-то пришибленная… в том доме творилось что-то неладное…

— Ничего там такого не творилось, — обиженно сказал Джо, — пока они не убили моего дядю.

— Ты же не знаешь, что с ним случилось, — возразил Тим. Джо попытался спорить, но Тим поднял руку. — И поверь мне, они с самого начала были чокнутые.

— Это из-за их сучки мамаши, — проворчал Джо.

Голоса упали до шепота, но Грейс уже не прислушивалась — она изо всех сил старалась сохранить самообладание.

Жаль только, что желудок оказался плохим помощником. В памяти всплыли яркие, со всеми омерзительными деталями, картины тех суматошных встреч, и живот как будто стянуло тугими канатами.

Сколько раз она пыталась объяснить себе те ошибки, забыть, выбросить из памяти навсегда. Не получалось.

— Иди, Джо, поздоровайся с ней, — сказал Тим. — Может, уделаешь ее прямо здесь. А если хорошо постараешься, то, может, узнаешь, что случилось с твоим дядей.

Джо прошипел что-то в ответ, и в этот момент к столику вернулся мужчина, делавший заказ.

— О чем треп, парни? — спросил он.

Лица его Грейс не видела, но в этом не было никакой необходимости. Кеннеди Арчер. Самый симпатичный из всех. Самый накачанный. Предмет всеобщего восхищения и обожания. Она узнала его мгновенно и все равно не удержалась и оглянулась.

Вот кто совсем не располнел. И не облысел, как некоторые из его дружков. Высокий, широкоплечий, с русыми волосами и ямочками на щеках улыбчивого лица. Судя по развешанным по всему городку плакатам, Кеннеди Арчер выдвигался на должность мэра, рассчитывая сесть в кресло, которое на протяжении многих лет занимал его отец.

Глаза их встретились, и на его лице проступило удивление — узнал. Узнал и безотчетным жестом подтянул ослабленный галстук.

Грейс сразу же отвернулась. Четыре часа — тихий час для ресторанного бизнеса. Неужели они, Кеннеди Арчер и его компания, случайно оказались здесь одновременно с ней, как бывало в те времена, когда она шестнадцатилетней девчонкой сама работала за стойкой?

Она помнила, как не сводила с них глаз, стараясь предугадать каждое их желание, как лезла вон из кожи, пытаясь быть «клевой», веселой, интересной, как кусала губы, сдерживая рвущиеся наружу эмоции. Она никак не ожидала, что столкнется сразу со всеми, и не подготовилась к тем чувствам, что всколыхнула эта встреча. Они как будто запихнули ее в шкуру одинокой, обделенной вниманием девчонки, которой она была когда-то.

Как же она допустила такое? Почему не предусмотрела такой вариант?

Потому что слишком сосредоточилась на том, что важно ей нынешней, взрослой. Потому что думала только о Клэе и Айрин, а еще о Мэдлин, своей сводной сестре, которой так и не позвонила. Школа представлялась другой жизнью, неким мрачным временем, когда она ненавидела себя неизмеримо больше, чем кого-либо еще.

Грейс вдруг поняла, что не может больше оставаться здесь. Во рту уже ощущался кисловатый привкус желчи. Еще немного…

Она поднялась, изо всех сил стараясь не уронить остатки достоинства, торопливо прошла через зал и проскользнула в дамскую комнату.