У Молли екнуло сердце. Они выяснили, почему Люси недовольна своей дочерью!

— Молли! — воскликнула Люси, заметив смятение на лице девочки. — Ты, наверное, боялась увидеть меня вновь! — Она умоляюще стиснула руки. — Не волнуйся. Обещаю, что больше не буду ходить как в воду опущенная. Мне так жаль, Молли! Я была похожа на мокрую тряпку. Вместо того чтобы радоваться нашей встрече, я горевала о том, чего не вернуть. Но мне было так трудно принять свое прошлое, так хотелось, чтобы всё сложилось иначе — чтобы тебя и… и… не отняли у меня.

Но Молли с трудом понимала, что ей говорят. Ее трясло от волнения и страха, она ждала, что еще скажет ей Люси.

— Люси, — смущенно улыбнулся Праймо, — не торопись говорить об этом Молли. Она будет потрясена так же, как я. Не стоит прямо здесь, на улице…

— Да, извини, это само собой получилось. Позже.

— Позже — что? — спросила Молли, не обращая внимания на скачущую вокруг Петульку. До нее наконец дошел смысл слов Люси. — Ты не хотела, чтобы у тебя отняли меня и что?

— Я страдала оттого, что ты и…

— Корнелиус? — предположила Молли. — Мы знаем, что его загипнотизировал Вакт. Мы уже знаем.

— Вакт? Кто это?

— Вы никогда о нем не слышали? Люси покачала головой.

— Это человек, похитивший Петульку, — объяснила Молли.

— И этот Вакт похитил Корнелиуса? Каким образом? Как?

Молли замялась. Она уже решила не рассказывать Люси о том, что Корнелиуса загипнотизировали еще в детстве. Она оглянулась на Леса и Рокки. Оба смущенно пялились себе под ноги. Они тоже не хотели говорить Люси про брата, чтобы не огорчать ее. Но Молли случайно проболталась — так же, как и сама Люси.

— Сначала ты скажи, — попыталась сменить тему Молли. — Скажи, что у тебя отняли.

Люси покачала головой и бросила вопросительный взгляд на Праймо.

— Хорошо, расскажи, — кивнул тот. Некоторое время Люси молчала, собираясь с духом, и Молли поняла, что у нее, видимо, были серьезные причины для скорби. Что же это такое?

— Ты ведь знаешь, Молли, — начала Люси, и ее голубые глаза наполнились слезами, — что мы с Корнелиусом двойняшки.

— Ну да. — Молли нахмурилась, не понимая, что ей пытаются сказать.

— В одной и той же семье в разных поколениях часто рождаются близнецы и… — Люси прижала ладони к щекам. — И…

— И ты тоже, — договорил Праймо.

— Я тоже — что?

— Близнец.

— Что? У меня есть двойняшка? — недоверчиво произнесла Молли. — И где же она?

— Он,

— Он? И где же он?

— Мы не знаем, Молли, — ответил Праймо.

— Извини, — проговорила Люси, утирая глаза желтым платочком. — Я думала, что уже выплакалась. Но мне… так тяжело… думать об этом, — она всхлипнула, — без слё-о-оз!

— Брат? — отупело пробормотала Молли.

Она вдруг представила себе мальчика чуть выше себя ростом, стоящего возле нее. Молли посмотрела на Рокки.

— А ты его когда-нибудь видела? — спросила она у Люси.

— Да, до того, как… кто-то украл его.

— Корнелиус не в курсе, что произошло с ребенком, — сказал Праймо. — Это такой удар для нас с Люси — не знать, где он, жив ли он, что с ним.