Вернулся пешком, и увидел припаркованный автомобиль с тонированными стёклами, заклеенными номерами, и открытым багажником. Значит, люди решалы уже приехали.

— Держи, — кинул мне наемник тазер, и передал целых пять картриджей под него. Для задуманного вполне достаточно. — Сколько там охраны?

— Двое мордоворотов, — ответил я. — Ну, тех, что я видел. Внизу торчало только двое.

— А придурки, за которыми мы охотимся, внизу собрались?

— Да, — кивнул я. — Когда я уходил, так и было.

— Сколько там объем помещения, не знаешь?

— Да откуда? — спросил я. — Ну площадь по ощущениям квадратов восемьдесят. Это холла, но там и второй этаж есть, и вообще.

— Это нам уже без надобности, — ответил наемник, и достал из спортивной сумки четыре гранаты. Как он объяснил мне раньше, с усыпляющим газом. Таким пользовался спецназ при захвате заложников. Закачивали его в вентиляцию, а потом входили и брали всех тепленькими. Если на них, конечно, не было противогазов, ну или они не носили носовых фильтров.

— Шокер, наручники, все бери, — сказал мне наемник. — Будем вязать всех, кто вырубится.

Я засунул в карман куртки шокер, на пояс навесил связку из наручников. Ключ сунул в карман. Дешевое дерьмо эти наручники, такие же Чех вообще разорвал без всяких проблем, но у него «руки-базуки», а на этих мачо я таких не видел. Но для спящих пойдет, а как в себя придут, то пускай и выкручиваются.

— Готов? — спросил наемник.

— Готов, — кивнул я.

Мы подошли к двери борделя. Наемник взял одну из дымовых гранат, выдернул предохранительное кольцо, аккуратно приоткрыл дверь, и швырнул ее внутрь. То же самое проделал со второй, третьей и четвертой.

— А теперь ждём, — прошептал он.

— А нас не запалят? — спросил я. — Мало ли, почувствуют газ, вывалят наружу.

— Этот газ только газоанализатором улавливается, да и то не всяким. Он бесцветный, вкуса и запаха не имеет. Ты думаешь, те, кто его разрабатывал, дураки что ли, чтобы так глупо палить свое изобретение?

— А, ладно, — ответил он.

— К тому же тут мы. Если кто вывалит наружу, тазером его, да и все. Ждем.

В две тысячи восьмидесятом году выражение «мои внутренние часы» было отнюдь не фигуральным, а вполне себе буквальным. Просто потому что у каждого человека вместе с встроенным в голову телефоном имелся и хронометр. Наручные часы до сих пор носили, но не для того, чтобы смотреть время, а чтобы показать статус. Еще использовали будильники, потому что иметь такой прямо в голове — это уже перебор.

Когда на моих внутренних часах прошло пять минут, Чех кивнул и открыл дверь. Я, держа в руках тазер, вошел в здание борделя. Здесь все выглядело, как и получасом ранее, вот только компания, разместившаяся на диванчиках, разлеглась, кто на них же, а кто прямо на полу. И двое вышибал были на месте, сидели прислонившись к стене. У одного из них глаза были открыты, и он что-то бормотал, но хрен его знает, может быть, он просто спал так. По крайней мере, дергаться он не стал.

Хорошо, что у наемника нашлись гранаты, начиненные именно сонным газом, а не каким-нибудь галлюциногенным. Иначе вместо спокойно лежащих людей мы увидели бы резню. Или оргию.

Но то, что я увидел дальше, мне совсем не понравилось. Мамка, или хозяйка Маламута, я так и не разобрался, кто это был, вполне себе крепко держалась на ногах, и даже тормошила одного из лежавших на полу парней.