— Да, я думаю, там роты народа мало будет, чтобы через те норы пробраться, — согласился Чех. — Разве что уж совсем обнаглеть и арту подогнать. Или хотя бы АГСы поставить, чтобы накрыть то логово к чертям собачьим.

— А ты служил что ли? — вдруг спросил я. — А то как-то интересно рассуждаешь.

— Служил, молодой, служил, — кивнул наемник. — А что тебя удивляет? Среди нашего брата каждый третий служил.

— Я думал, что те, кто служат, в наемники потом не идут. В частники еще куда не шло, наверх лезут, к пиджакам. Служба безопасности и прочее.

— Не мотай мне душу, а? — вдруг попросил Чех. — Ты ж не думаешь, что я по своей воле в наймиты пошел? Как-нибудь расскажу, может быть. Но не сейчас, уж точно. Еще хрен его знает, вернемся мы или нет, а ты про такие вещи спрашиваешь.

— Хорошо, без проблем, — показал я ему открытую ладонь. — Ну, короче, понял я. Позади держаться и валить всех, кого увижу.

— Всех, кто нас увидеть может, — поправил меня наемник. — Всех, кого увидишь, валить не нужно, иначе точно спалимся. А так попытаемся тихо пройти, может быть, и получится.

Я опрокинул в себя последние капли энергетика, опустил стекло и выбросил банку в окно, после чего спешно утопил кнопку стеклоподъемника, потому что с улицы потянуло утренней сыростью. Ну ничего, до дела дойдет, и погода нипочем уже будет.

— Слышь, Молодой, — сказал вдруг Щерб. — А ты ведь сам в наемники не стремился никогда? Как ты с нами работать стал, мне Чех рассказал, но чего ты просто ему долг не отдашь и все?

— Ну ты сказал, просто долг отдашь, — я усмехнулся. — Мне, чтобы его частями выплачивать, придется годами работать. А занять не у кого, а даже если я займу, то чем потом возвращать буду? Так что я с вами, что ни на есть от безысходности. Не подлови меня тогда эти уроды после клуба, ноги бы моей тут не было бы.

— И тебе это не нравится? Ну, типа, бабки и все такое. Ты же двадцатку за прошлое дело получил, раньше-то тебе ради такой суммы сколько корячиться пришлось бы, полгода?

— За четыре месяца работы я бы получил столько, но чтобы скопить такую сумму, то дольше гораздо времени понадобилось бы. Ну а толку, если я на стволы все потратил?

— Так стволы ты один раз покупаешь, — ответил Чех. — А дальше бабки уже в карман класть будешь. Красивая жизнь, и все такое, только старайся не высовываться особо, потому что налоговая не дремлет, если понимаешь, о чем я. Не спускай все сразу.

— Да толку с этой красивой жизни, если ради нее придется пули ловить? — спросил я. — Гвоздь тоже наверняка не думал, что со сломанной шеей останется в Старой Москве валяться, он ведь и готов был гораздо лучше меня. И опыт у него имеется, и импланты. А что в итоге?

— Так ты ж все равно ничего больше не умеешь, верно? — спросил Щерб.

Отвечать я не стал. Так оно и есть, не умею я ничего больше. Институтов не заканчивал, на работу по продаже водки меня вообще взяли по протекции дяди, брата матери. Может быть, приложи я больше усилий в свое время, все бы совсем иначе обернулось б, но теперь-то точно не судьба.

Так что и сказать мне особо нечего на его слова, прав он.

— Ладно, Молодой, хрен с тобой, — сказал Чех. — Не понимаешь ты еще всего кайфа. Пару дел таких провернешь, и о тебе в городе заговорят. Не только среди наемников, но и на форумах, где полно всяких дрочеров, которые хотели бы наймитами стать, да только у них кишка тонка. Позже поймешь. А не поймешь, так и ничего страшного, долг выплатишь, и все, наши отношения можно будет считать законченными.