Глава 4

– Господи, благодарим Тебя за пищу, которую Ты даешь нам. За все, что Ты даешь нам… – зазвучал высокий чистый голос Уилла. Молитва продолжалась с исключительной серьезностью, и мальчик вкладывал особую силу в каждое слово, которое произносил.

Блейз, глядя на него, подумал, что в этот момент Уилл не просто благодарит Бога, в которого верит, а непосредственно говорит с невидимым всемогущим существом. Оно находится здесь же и взвешивает каждое слово, сказанное мальчиком, оценивая его правильность и искренность.

На Блейза это произвело сильное впечатление. Как глубока темная река веры в правду своей религии у этих трех людей, рядом с ним!

Наконец Уилл закончил молитву. Но никто из мальчиков не шелохнулся, до тех пор пока Генри не поднял свою ложку.

– Теперь мы будем есть, – сказал он. – Джошуа, передай своему кузену сыр и хлеб.

Блейз только сейчас заметил, что на столе было еще два блюда: одно с толсто нарезанными ломтями темного, грубого на вид хлеба, второе – с белыми кубиками сыра. Он принял блюда от Джошуа.

– Спасибо, Джошуа.

– У нас принято говорить: «Благодарение Господу», – заметил Генри. – Помни это, Блейз.

– Да, дядя, – кивнул Блейз. – Благодарение Господу за пищу.

После этого он положил себе хлеба, пару кубиков сыра и вернул блюда Джошуа, который тут же передал их Генри, сам не взяв ничего.

Впервые слабая улыбка, явно адресованная старшему сыну, появилась на лице Генри.

– Блейз сегодня наш гость, Джошуа, – сказал Генри, – ты старший, и я попросил тебя обслужить его первым. Но я рад, что ты, прежде чем что‑то положить себе, передал эти блюда мне.

Взяв, что ему хотелось, он передал оба блюда через Джошуа Уиллу, и только теперь они оба позволили себе взять то, что на них было.

Блейз изо всех сил старался произвести хорошее впечатление на окружающих, в особенности – на Генри.

Несомненно, у него имелась некоторая надежда, хотя и слабая, повлиять на этого человека, что он не раз проделывал с некоторыми из взрослых, знакомыми его матери. Почти всех их он завоевывал сначала своей предупредительностью, затем – игрой на их слабостях.

Генри, однако, не производил впечатления человека, легко поддающегося какому‑либо влиянию.

К счастью, в данный момент Блейз имел возможность поразмышлять об этом. Все молчали, поскольку рты были заняты мясом, сыром и хлебом.

На столе, возле каждого прибора, стояли большие чашки с темной жидкостью. Блейз попробовал ее и решил, что это настой какой‑то местной травы, вероятно считающийся здесь эквивалентом кофе. Жидкость оказалась горькой и неприятной на вкус, но он сделал несколько глотков не только потому, что намеревался показать, как ему все здесь нравится, но и потому, что ему ужасно хотелось пить.

Зато все остальное на столе ему показалось вкусным, особенно мясо. Вероятно, козлятина, подумал Блейз. Правда, позже он узнал, что ошибался. Планета буквально кишела дикими кроликами, и именно мясо кролика они и ели.

Ну а козы, сказал он себе, безусловно являются самыми главными на этой ферме. Их не только запрягают в экипаж, но они еще могут тянуть плуг, дают кожу, мясо и молоко, из которого сделан этот сыр.

Что касается сыра, то у него был довольно знакомый вкус, хотя не совсем такой, как у козьего сыра, который он иногда ел, живя с матерью.

Итак, как же понравиться Генри?.. Очевидно, что религия для него и его сыновей – это все. Иезекииль рассказывал Блейзу, что таковы почти все жители Гармонии и Ассоциации. Они всегда готовы вцепиться друг другу в горло из‑за каких‑нибудь разногласий в понимании религиозных ритуалов и доктрин.

Блейз инстинктивно чувствовал, что, цитируя Библию во время поездки из космопорта, задел Генри за живое.