|
Правда, у вас в Аризоне еще остался один неиспорченный образец. СЕНАТОР ЛЕДСТОУН: Знаю, знаю. Космический патруль всегда указывает на Аризонский метеоритный кратер. Насколько серьезно мы должны относиться к их предостережениям? ПРОФЕССОР МЕНДОЗА: Очень серьезно, господин председатель. Рано или поздно обязательно будет еще один сильный удар. Это не моя область, но я подберу для вас статистику. СЕНАТОР ЛЕДСТОУН: Я тону в статистике, но ваше авторитетное мнение будет очень ценно. И я благодарен вам за то, что вы так быстро откликнулись на наше приглашение, тем более что через несколько часов у вас назначена встреча с президентом Виндзором. ПРОФЕССОР МЕНДОЗА: Спасибо, господин председатель. Молодой ученый произвел на сенатора Ледстоуна большое впечатление; более того, он его просто очаровал, но тем не менее не убедил. То, что в конце концов изменило его мнение, было отнюдь не связано с соображениями логики, ибо Карлос Мендоза так и не попал на встречу в Букингемский дворец. По дороге в Лондон произошел странный несчастный случай, и он погиб, когда отказала система контроля его наружного скелета. Ледстоун тотчас же перестал противиться осуществлению проекта "Космический патруль" и проголосовал за финансирование его продолжения. Будучи уже очень пожилым человеком, он как-то сказал одному из своих помощников: - Говорят, скоро мы сможем вытащить мозг Мендозы из жидкого азота и поговорить с ним через компьютерное устройство. Интересно, о чем он думал все эти годы?.. ЧАСТЬ II Глава 8 Случайность и закономерность Эта история веками передавалась из уст в уста на базарах Ирака, и она действительно очень печальна. Поэтому не смейтесь. Абдула Хассан был известным ковровщиком во времена правления Великого Халифа, который восхищался его мастерством. Но однажды, когда тот показывал свои изделия при дворе, с ним произошло страшное несчастье. Когда Абдула почтительно склонился перед Гарун-аль-Рашидом, он случайно испортил воздух. В ту же ночь ковровщик закрыл свою лавку, погрузил самые ценные изделия на одного-единст-венного верблюда и покинул Багдад. Долгие годы он странствовал по землям Сирии, Персии и Ирака, изменив свое имя, но не изменяя своей профессии. Он преуспевал, но всегда тосковал по городу, где родился и где осталось его сердце. Он был уже пожилым человеком, когда наконец решил, что его позор наверняка всеми давно забыт и можно без опаски повернуть назад к дому. Уже спустилась ночь, когда вдали показались минареты Багдада. Он решил найти удобный ночлег, а утром войти в город. Хозяин постоялого двора был болтлив и дружелюбен, и Абдула с удовольствием расспрашивал его о всех новостях, имевших место за его долгое отсутствие. Они оба дружно смеялись над каким-то дворцовым скандалом, когда Абдула мимоходом спросил: - А когда это случилось? Хозяин в раздумье помолчал, потом поскреб в затылке. - Я не уверен, - сказал он, - но, пожалуй, это произошло через пять лет после того, как Абдула Хассан пукнул. Ковровщик так никогда и не вернулся в Багдад. Самые незначительные события могут в одночасье в корне изменить ход человеческой жизни. И даже в ее финале зачастую невозможно сказать, было ли это изменение к лучшему или худшему. Как знать? Может, невольная оплошность Абдулы спасла ему жизнь. Останься он в Багдаде, он мог бы стать жертвой убийцы или, что гораздо хуже, навлечь на себя немилость Халифа и в результате испытать на себе искусство его палачей. Когда 25-летний курсант Роберт Сингх приступил к последнему семестру в Аристарховском институте космической технологии, известном под названием Аритех, он рассмеялся бы в лицо всякому, кто сказал бы ему, что он скоро станет участником Олимпийских игр. |
