Разговоры с Торвином оказались хорошим средством от скуки и раздражения. От него и от ожидавших в очереди Шеф узнал много такого, о чем никогда не слыхал раньше. Викинги всегда были хорошо осведомлены о том, что решили их предводители, что они собираются предпринять, и свободно обсуждали и критиковали их решения. Скоро Шефу стало ясно, что Великая Армия язычников, которая приводит в ужас все христианство, не является единой. В сердце ее Рагнарсоны и их последователи, примерно около половины общего числа. Но много было обособленных отрядов, которые присоединились к армии в надежде на добычу. Они разного размера, от двадцати кораблей ярла Оркнея до единственного корабля какой-нибудь деревни в Ютландии или в Скейне. Многие из них уже были недовольны. Кампания началась хорошо, говорили они, с высадки в Восточной Англии и основания крепости-базы. Но ведь всегда считалось, что здесь они слишком долго не задержатся, наберут лошадей, отыщут проводников и неожиданно двинутся против своего главного противника – королевства Нортумбрии.

– А почему бы сразу не высадиться с кораблей в Нортумбрии? – спросил однажды Шеф, вытирая пот со лба и знаком приглашая следующего клиента. Крепкий лысый викинг с помятым шлемом рассмеялся, громко, но беззлобно. Самая трудная часть кампании, сказал он, это правильно начать. Ввести корабли в реку. Найти подходящее место, чтобы вытащить их на берег. Отыскать лошадей для тысяч воинов. Часто это не удается, попадаешь не в ту реку.

– Если бы у христиан был ум, – выразительно сказал викинг, плюя на землю, – они могли бы всегда справиться с нами еще при высадке.

– Ну, под началом Змееглазого у них ничего бы не вышло, – заметил другой.

– Может быть, – согласился первый викинг. – Ну, не со Змееглазым, так с другими. Помнишь Ульфкетила в Франкленде?

Да, надо прочнее поставить ноги, прежде чем ударишь, согласились все. Хорошая мысль. Но на этот раз все пошло не так. Слишком долго они стоят. Все дело в короле Эдмунде – или Ятмунде, как они произносили, – согласилось большинство. Вопрос в том, почему он ведет себя так глупо. Легко грабить его страну, пока он не сдастся. Но они не хотят грабить Восточную Англию, жаловались клиенты. Слишком это долго. И слишком мало добычи. Почему, во имя ада, король не согласится платить и не заключит разумную сделку? Он ведь получил предупреждение.

Может, слишком сильное предупреждение, подумал Шеф, вспоминая Вульфгара в корыте для лошадей и тот гул гнева, который ощутил во время путешествия по полям и лугам страны. Когда он спросил, почему викинги так настроены обязательно идти в Нортумбрию, самое большое, но не самое богатое королевство Англии, смех долго не стихал. Постепенно он узнавал все больше о Рагнаре Лотброке и короле Элле, о старом борове и поросятах, о Вига-Бранде, который бросил вызов самим Рагнарсонам в Бретраборге, и Шефу становилось холодно. Он вспомнил странные слова, которые произнес человек с посиневшим лицом в змеиной яме архиепископа, вспомнил то предчувствие, которое ощутил тогда.

Теперь он понял жажду мести, но оставалось многое другое, что ему было интересно.

– Почему вы говорите «ад»? – спросил он однажды вечером Торвина, когда они уже сложили инструменты и подогревали на остывающем горне кувшин с элем. – Вы тоже верите, что есть такое место, где наказывают после смерти за грехи? Христиане верят в ад, но вы ведь не христиане.

– А почему ты считаешь, что «ад» – это христианское слово? – ответил Торвин.