— Мне надо помыть руки, — прошептал он.

— Отпустить их, — повторил я спокойным голосом. — И на совет. Живо. Я орать не буду, но это не значит, что можно меня не слушаться.

Все расходились. Военные с довольным видом, будто увидели лучшее зрелище в своей жизни. В мою сторону шли гвардейцы Громовых в чёрных стальных нагрудниках, сопровождая Катерину.

Она смотрела на меня с очень удивлённым видом.

— Янек явно очень зол, — произнесла она.

— Нет, не очень, — я помотал головой. — Иначе он бы сжёг его, как умеет. Лучше давай-ка посмотрим вот это.

Я показал ей окровавленный лист. Громова брезгливо поморщилась. Слуги тем временем заворачивали труп в испорченный ковёр. Кровь текла на белую плитку, они старались в неё не наступать.

— Тут условия разоружения, — сказал я, показывая на лист. — Очень жёсткие. Ультиматум, который принимать было нельзя. Мы могли бы оттянуть время переговорами, чтобы подготовиться к войне получше. Но Янек же из Варга, а они прямолинейные. Так что подготовки не будет.

— А что во втором? — Катерина показала на конверт, на котором была печать с изображением алебарды.

Я вскрыл чужую печать, но у меня такое право есть в этих обстоятельствах. Быстро пробежался глазами по тексту.

— Зараза!

— Что там?

— Посредничество в переговорах, — сказал я, поглядев на неё. — Келвин предлагал собраться Наблюдателям в Кхарасе, под защитой его армии. И провести переговоры между всеми домами, с твоим и моим участием. Смотри, личная подпись Келвина, она отличается от этой. Смотри ещё. Никакого ультиматума здесь нет!

— Но в чём смысл двух писем? — она уставилась на меня.

— Кто-то в окружении Келвина хотел, чтобы началась война.

Я сделал ей знак идти за мной. Охрана обступила нас со всех сторон. Мы вышли из зала, в котором открыли окна, чтобы проветрить всё от порохового дыма.

— Они выдвинули нам ультиматум, который мы не могли принять. Может, хотели разбогатеть. Может, хотят заполучить себе кусок этих земель и шахт с Игниумом. Как говорят в Огрании, ты знаешь?

— Кто-то на войне страдает, а кто-то наживается?

— Именно, — я кивнул.

Мы остановились у дверей военной комнаты, где проводили советы.

— Но если Келвин не знал об этом, мы же можем его предупредить? — спросила Громова.

— Я напишу ему письмо, передам с выжившими людьми из посольства, но, — я посмотрел в её серые глаза. — От Яна требовали, чтобы он отомстил за брата, а от Келвина будут требовать, чтобы он отомстил за дядю. Так что всё бесполезно. Но я напишу.

* * *

Ближайшие недели, а может даже и месяцы, спать я буду мало, только урывками, пока еду с места на место. Жаль, что не могу не спать вообще. Но надо готовить оборону против большей части бывшей империи.

Начал я сразу после совета, с госпиталя. Уже в ближайшие дни вопрос, что делать с ранеными, будет стоять очень остро. И одного госпиталя явно не хватит.

Старый военный госпиталь был далековато от дворца, но меня увёз выданный Янеком водитель. Мотоповозка старенькая, с очень громким двигателем, зато с удобными кожаными сидениями.

Внутри пахло чаем из фляжки, из которой поминутно отхлёбывал пожилой водитель, пока не выдул всё.

Со мной захотел поехать Марк, я не стал ему отказывать. Всё равно сегодня всем пока не до обучения Исполинам. С этим будем возиться с завтрашнего утра.

Кроме водителя у меня теперь охранник. За мной хвостиком ходил мрачный рыжий штурмовик из охраны Катерины. Имени он не называл, а иногда я вообще думал, что он немой.

Громова предложила мне кого-нибудь, раз уж я командующий имперской армией, так что не стал отказываться.