— Ладно. Я заполню вашу анкету.

— Прекрасно. Имя?

— Эйлин Сьюзан Ханкок.

Хамнер тщательно записал услышанное.

— Адрес? Номер телефона?

Девушка нахмурилась. Взглянула на вездеход и съемочную аппаратуре. Перевела взгляд на дорогостоящий костюм Хамнера (такие одевают только на праздник) и его тонкие часы «Пульсар».

— Я не понимаю…

— Мы должны знать людей, которых снимаем. Знать — еще до того, как они встанут перед камерой, — сказал Тим. — Вдруг взорвет. Я не то имел в виду. Я — на самом деле — не профессионал‑телевизионщик. Это я просто решил поработать с ними. Бесплатно. А еще я заказчик. И тот самый человек, который открыл комету.

Эйлин изобразила на лице изумление (поддельное конечно): — «Как… Вот это помесь!»А затем они оба рассмеялись.

— Как вам удалось достичь всего этого?

— Тут важен правильный выбор бабушки. От которой потом можно унаследовать кучу денег и компанию, которая называется «Мыло Кальва». Далее следует потратить часть этих денег на обсерваторию. Обнаружить комету. Потом: принадлежащая тебе компания берет на себя роль заказчика документального фильма о комете, которой я так хвастаюсь. Таким образом, как видите, все обстоит превосходно.

— После того, как вы объяснили, все, разумеется, оказалось совсем не сложным.

— Послушайте, если вы не хотите назвать мне ваш адрес…

Эйлин жила в горной части Западного Лос‑Анджелеса. Помимо адреса она продиктовала ему свой телефон. На прощание она энергично потрясла его руку и сказала:

— Мне надо бежать, но я действительно рада познакомиться с вами. Из‑за вас этот день будет у меня хороший.

И она ушла, оставив Хамнера одного — на лице его цвела ошеломленная и радостная улыбка.

— Страшный суд, — сказал мужчина. — Армагеддон, — голос у него был сильный, убедительный. Борода — очень большая, белого цвета пучками у подбородка. И мягкие добрые глаза. — Пророки всех народов предсказывали, что этот день наступит. День Страшного Суда. Еще в древности предсказывали битву огня и льда. Молот есть лед и принесет он огонь.

— И что же вы советуете? — спросил Гарви Рэнделл.

Мужчина заколебался. Возможно, он опасался, что Рэнделл подшучивает над ним.

— Присоединиться к церкви. Присоединиться ко всей церкви, к любой церкви, в которую вы можете уверовать. «В доме отца моего много покоев». Истинная вера неуничтожима.

— А что вы будете делать, если Хамнер‑Браун случайно промахнется?

— Этого не случиться.

Гарви отправил его к Марку с его анкетами, и дал Чарли знак собираться. Неплохой получился день. Хотя бы несколько минут этого дня не прошли без пользы. Гарви кое‑что узнал о настроении телезрителей.

Появился Марк с анкетой в руках.

— Все прошло хорошо, проблем нет. Надеюсь, вы заметили, что я держал свой рот на замке.

— Держали. Все прошло очень мило.

Вернулся Хамнер. Улыбка во весь рот, в чем‑то ему крупно повезло. Он погрузил свою записывающую аппаратуру в кузов, потом залез сам.

— Я ничего не напутал?

— Страшный суд на подходе. Земля погибнет — в огне и льде. Это сообщил мне человек, у которого была прекраснейшая борода, которую я когда‑нибудь видел. Где вы, черт побери, были?

— Заполнял анкету, — сказал Тим. И почти всю дорогу назад он глупо улыбался.

От здания Эн‑Би‑Си Тим Хамнер отправился в Буллокс.