|
Ваши революции, безусловно, связывает какая-то тайна. Я пригляделся к нашей компании. Похоже, общего мнения по данному вопросу не было. — Честно говоря, у меня есть большие сомнения на сей счет, — заметил я. — Более того, Наполеон не принадлежит к масонскому ордену. А вы сами, господин Бладхаммер? — Я исследователь, как и вы, заинтересованный в независимости моей родной страны. Скандинавские королевства объединились в тысяча триста шестьдесят третьем году, любопытный период в истории наших стран. С тех пор Норвегия прозябает в тени Дании. Будучи патриотом, я надеюсь на обретение независимости. Нам с вами, я полагаю, есть чему поучиться друг у друга. — Да неужели? — с усмешкой спросил я, подумав, что патриотичный викинг чересчур навязчив. — Чему же вы можете научить меня? — Возможно, вам неизвестна истинная история происхождения вашего народа. А также и кое-что еще более интересное и важное. Нечто абсолютно бесценное. Я молча ждал продолжения. — Но мои откровения предназначены для избранных ушей. — Традиционная отговорка. Люди имеют обыкновение изъясняться с туманной высокопарностью, но на деле оказывается, что им просто хочется выведать у меня какие-то нужные им сведения. Ситуация становилась похожей на игру. — Поэтому мне хотелось бы переговорить с вами наедине, Гейдж, желательно нынче вечером. — Даже не знаю… Конечно, мы можем приватно побеседовать, но только после того, как я освобожусь от всех намеченных встреч. Я мельком посмотрел на Полину. Уж если я и хотел остаться наедине, то именно с ней. — А прежде всего наш американец должен поведать нам о своих приключениях! — напомнила она. — Да, да, кстати, очень любопытно, как вы оказались в Италии? — добавил Эллсуорт. Итак, я начал живописать историю моих подвигов в последней кампании, более заинтересованный исследованием прелестей сестры Наполеона, чем происхождения моего народа. — Как вы помните, прошедшей весной Францию со всех сторон осаждали враги, — начал я, призывая на помощь все свое красноречие. — Наполеону пришлось обеспечить мир в Европе, дабы обрести силы для ведения мирных переговоров с Америкой. Несмотря на его сомнения в моей преданности и мотивах, он вызвал меня в Тюильри, намереваясь выяснить некоторые вопросы касательно Америки. Удовлетворив его интерес, я добавил несколько замечаний о Швейцарии. — Я улыбнулся Полине. — Без преувеличения могу сказать, что сыграл весьма важную роль в грядущих победах французов. От горящих свечей и теснящихся вокруг гостей всем нам было жарковато, и Полина усиленно обмахивалась веером. Влага поблескивала в ложбинке между очаровательными полусферами, возвышавшимися над ее декольте. — На мой взгляд, вы сумели помочь Наполеону так же великолепно, как Лафайет помог Вашингтону, — проворковала она. — О, мне далеко до Лафайета! — со смехом воскликнул я. — Но я действительно отправил на тот свет одного двойного агента… Глава 3 Когда прошедшей весной Наполеон вызвал меня к себе во дворец Тюильри, долго прозябавший в забвении после строительства Версаля, а позднее, во время Революции, оскверненный толпами возмущенных парижан, в его залах еще витали запахи краски и обойного клея. С тех пор как Бонапарт в ноябре прошлого, 1799 года, отсрочив исполнение моего смертного приговора, неожиданно предложил мне работать на него, я обсуждал с его министрами вялотекущие переговоры с Америкой. |
