А может быть, на меня незаметно влияла необыкновенная атмосфера комнаты-башни и я была не в силах устоять перед восхищением и этим домом, и его историей?

"К тому времени, когда семья переехала в Дарнесс-Киль, Питеру было восемь лет. Десять исполнилось, когда был уложен последний камень в стену, окружившую новое поместье русских аристократов. Питер принимал как должное все происходящее. Ему ничего не было известно о людях в деревне Дарнесс-Киль, за исключением того, что иногда он видел рыбачьи лодки, на которых местные жители ловили лобстеров. Он ничего не знал об Америке, находившейся за пределами Дарнесс-Киля.

Его учителем была сама графиня Лара. Ей помогал «святой человек» — Саша Югров, который верил в то, что ты должен сначала согрешить, чтобы получить прощение, и чем больше глубина зла и падения твоего, тем больше экстаз от прощения грехов".

Почти бессознательно я углубилась в историю семьи. Чтобы выяснить, какое влияние имело воспитание на формирование характера Питера Кастеллано и на последующие годы его жизни.

Я писала увлекшись, но постепенно начала вдруг осознавать, что что-то мешает мне работать и эта помеха становится все сильнее. Ставня, сорвавшись с петли, вдруг начала колотиться об окно, дождь хлестал прямо в стекло. Несколько раз я даже останавливалась, не в силах сосредоточиться и продолжать.

«В этом странном доме мальчик был окружен любовью, но жил в мире, оторванном от реальности. Он был узником властной матери и мог вырваться лишь со смертью этой сильной женщины — графини Лары Зиндановой...»

Внезапный треск и звон разбитого стекла заставили меня вздрогнуть и поднять голову от машинки. Ледяной ветер, ворвавшись в комнату, сердито взлохматил мои волосы, пронзил холодом, а осколки разбитого стекла засыпали стол. Аккуратная стопка напечатанных страниц, лежавшая около моего локтя, взлетела вверх, листы закружили по комнате, а самый последний из них так завернуло ветром, что он с силой залепил мне лицо.

Все это случилось настолько неожиданно, что я закричала. Вскочив со стула, который перевернулся и упал, я подбежала к шнуру звонка и в панике начала с силой его дергать. И в это время погас свет.

Я стояла в полной темноте, сжимая шнур и боясь пошевелиться. Леденящий ветер дул в окно, и что-то похожее на снежный ком больно ударило по моей щеке.

За огромным окном я увидела ослепительный зигзаг молнии на чернильном небе, и комната на мгновение осветилась призрачным желто-зеленым светом.

Я всегда боялась грома.

Закрыв глаза, я ждала его, и каждый нерв в моем теле был напряжен, сердце бешено колотилось. Но вот последовали оглушительные раскаты, и я почувствовала, как задрожали пол и стены, казалось, сам дом зашатался. Наверное, разыгралось воображение, на самом деле тряслось и дрожало лишь мое тело.

Я не останусь здесь! Ни за какой бестселлер в мире! Все еще ослепленная молнией, я побежала к двери, споткнулась об упавший стул и упала на колени. Однако доползла до двери, ухватившись за дверную ручку, распахнула ее и тут же чуть не потеряла сознание от полученного шока!

Прямо на меня смотрело изрытое складками бородатое лицо!

Он держал свечу, и в ее мерцающем свете его лицо показалось мне почти дьявольским. Вдруг порывом ветра свечу задуло, воцарилась темнота. В следующее мгновение я ощутила на себе его руки и, вскрикнув, упала на пол без чувств.

* * *

— Мадемуазель, что с вами? Мадемуазель Саманта, что здесь произошло?

Я сидела на полу в коридоре, прислонившись спиной к стене, рядом с закрытой дверью комнаты-башни. Перед моими глазами стояли ноги в мужских ботинках и темных брюках, но я боялась взглянуть вверх. Наконец, с усилием, все-таки подняла глаза и увидела лицо дворецкого, Стефана Тогарева. Его обычно бесстрастное лицо в этот момент не было лишено участия. Он держал бронзовый канделябр, в котором горели три восковых свечи.