— И поэтому забросали ее камнями?

— Да. К счастью, стена была достроена, иначе они могли нас убить, а так уже не могли добраться. Но в первый же раз, когда графиня Лара снова поехала через деревню, ее закидали камнями. Вполне могли убить и ее, и Сашу, и моего отца, но лошади понесли. Говорят, графиня больше никогда не покидала стен поместья. И отдала распоряжение, что если кто-нибудь без ее приказа покинет поместье, то будет высечен... С тех пор мы жили по другую сторону стены.

— Все так и оставалось, пока мистер Кастеллано не вернулся?

— За исключением тех, кого отсылали прочь за провинность... или тех, кто уходил на военную службу. И конечно, мадам...

— Мадам Тереза, жена мистера Кастеллано?

— Да, бедная леди.

Я нахмурилась:

— Думала, вы все ее ненавидели.

— Необязательно человек должен правиться, чтобы его пожалеть, мадемуазель.

— Это верно. Но почему вы жалели ее, Игорь?

— Я часто возил ее в Ширклифф. И она всегда по дороге плакала. В последний раз было хуже всего. Никогда я еще не видел ее в таком отчаянии. Никогда! Она рыдала всю дорогу. Я был рад, что с нами ехал Саша и успокаивал ее.

— Саша? Саша ехал с вами, когда вы возили мадам в Ширклифф?

— Только в тот раз. Но он всегда предупреждал месье по телефону, когда она собиралась ехать. Чтобы не было неприятностей. Но в тот раз, когда он сказал месье, в каком она отчаянии, он приказал ему ехать с ней и попытаться успокоить.

Задумавшись, я мысленно перелистывала рукопись, запертую в моем столе.

— Вы давали свидетельские показания при расследовании, Игорь?

— Нет. И что я мог сказать, кроме того, что она была расстроена и плакала всю дорогу? Месье отослал нас обратно после... Мадам потеряла голову и набросилась на его секретаря — мадемуазель Марсден. Месье не хотел, чтобы в его жизнь в Ширклиффе вмешивались, а мадам конечно же не стоило туда приезжать...

— Саша давал показания?

— Нет. Он мог сказать им то же, что и я. Месье и Саша обговорили все наедине, потом Саша вышел и приказал отвезти его домой.

— Значит, месье не послал вас искать мадам?

— Она была в своей спальне, когда мы уезжали. Саша ее успокоил. Мадемуазель Марсден не сильно пострадала. Месье послал за доктором. Но не было причин для скандала и тревоги. Месье сам ухаживал за мадемуазель Марсден. И никому ничего не сказали.

— Если месье не хотел скандала, почему же он не отослал мадам с вами в поместье?

В это время мы подъехали к железным решетчатым воротам, которые для нас медленно открыл старый Игорь. Сын весело ему помахал, а старик притронулся к шапке, ответив на приветствие по-русски.

Когда мы въехали в поместье, взгляд Игоря нашел мои глаза в зеркале заднего вида.

— Мне кажется, месье тогда плохо соображал. Сильно расстроился из-за случившегося. Мадам ударила мадемуазель каминными щипцами. Даже на кухне мы с Сашей слышали, как мадам кричала, обвиняя месье и эту женщину. Потом Сашу позвали туда. Позднее я узнал от него подробности. Все это было неприятно для месье и для мадемуазель Шерил. Они оба были сильно расстроены.

«Роллс» остановился около широкой лестницы парадного входа.

— А вы никогда не думали, что миссис Кастеллано осталась бы жива, если бы вы сразу отвезли ее в поместье, Игорь?

— Часто думал, мадемуазель. Много, много раз. Но разве можно сказать наверняка, что это изменило бы ее судьбу? Она продолжала бы ездить в Ширклифф, полная ревности и ненависти.