Вот она сидит рядом с Михаилом и настороженно готовится выслушать то, что я сейчас собираюсь сказать господам Романовым. Дарья говорит, что помимо всего прочего Ольгу угораздило скоропостижно и неудачно влюбиться в подполковника Новикова. Неудачно в том смысле, что этот брак, если он состоится, тоже будет неравнородным, а значит, закроет Ольге и ее детям путь к престолу. Правда, удачных влюбленностей для Ольги не может быть по определению. Прынц, приемлемый с точки зрения равнородности, окажется неприемлемым по соображениям государственной безопасности, и наоборот. Новиков у нас православный и не разведен – а значит, проблема только в том, что он не принадлежит ни к одной правящей, то есть руководящей, семье. Я думаю, что мы не будем придумывать ему фальшивой родословной, которая на этом достойном человеке будет смотреться как павлиньи перья на гордом орле, а просто сделаем его Божьей Милостью правящим князем, к примеру, Цусимским. Если хорошему человеку надо, то и нам тоже ничего не жалко.

Но говорить пока об этом не стоит, ибо преждевременно. Сейчас наша задача утвердить ее преемственность к Николаю и утрясти прочие организационные вопросы, вроде окончательного разгрома Японии. Затяжная война России не нужна, а раз так, то японская армия, успевшая высадиться в Корее, должна быть разбита имеющимися наличными силами. А время не ждет – несмотря на морскую блокаду, японская армия, высадившаяся в Чемульпо и Фузане, медленно, но верно движется на север к реке Ялу. Выйдет он туда к концу апреля, в последних числах которого в нашей истории на реке Ялу разгорелось позорно проигранное русской армией Тюреченское приграничное сражение. При славной памяти красном императоре Иосифе Виссарионовиче за такие дела отдать под трибунал, сорвать погоны и прислонить к пыльной стенке могли как командующего Вторым сибирским корпусом генерала Засулича, лично руководившего проигранным сражением, так и его начальника командующего Маньчжурской армией генерала Куропаткина, а вместе с ними, как водится, полетели бы и головы их подчиненных. Вот цитата из дневников одного такого «деятеля», подполковника Линда:

«Зачем было укреплять береговые позиции? Неужели мог кто-либо думать, что японцы предпримут переправу против укрепленной позиции? Очевидно, нет, и изнурять напрасно людей… было бы ошибкой начальника отряда».

Кстати, британский наблюдатель при штабе генерала Куроки, английский капитан Р. А. Винсент, высказался о полевых русских укреплениях на реке Ялу следующим образом:

«Русские укрепления были самые первобытные. Расположение орудий на горах севернее Тюренчена было, можно сказать, совсем не прикрыто. Немного земли было насыпано около орудий, но ни орудийных окопов, ни закрытия для прислуги не было вовсе. Пехотные окопы вдоль подошвы гор были просто брустверами из нарезанного здесь же дерна. Они были одеты ветками без всякой попытки к маскировке, не имели никаких искусственных препятствий впереди, не давали укрытия для голов и мало защищали от шрапнельного огня».

А если добавить, что против тридцати шести батальонов японской пехоты (три дивизии в полном составе) форсирующей реку Ялу, Засулич выставил только семь батальонов сибирских стрелков, еще тринадцать батальонов пехоты и двадцать четыре казачьих сотни «по-куропаткински» оставив в составе корпусного резерва.