– Потом наши славные офицеры-артиллеристы увидели, что у них стало получаться что-то вроде накрытий, – вице-адмирал Макаров огладил окладистую бороду, – и разговоры сразу притихли. А вот вчерашние стрельбы вообще порадовали!

– Да, да, – вступил в разговор Никольский. – Условный броненосец противника получал бы одно попадание главным калибром в каждом залпе эскадры из трех броненосцев, что составляет примерно восемь процентов, что в три раза выше, чем у немцев и в семь раз выше, чем у англичан. Но! Стрельба пока ведется в два раза медленнее обычного, комендоры пока не могут без уменьшения точности уложиться в нормативы по времени наводки на цель. Очень большие проблемы с координацией огня даже трех броненосцев, а ведь в идеале у нас эскадра из семи линейных броненосцев. Кроме того, господа адмиралы, с кем бы вам ни пришлось воевать в будущем, противник почти никогда не предоставит вам такой роскоши, как равное соотношение сил. Любой неприятельский флот, с которым вы можете столкнуться в завтрашних войнах, непременно будет иметь над нами численное превосходство. Я согласен с Павлом Павловичем в том, что эти войны обязательно будут, и надеюсь, что в этом ни у кого сомнения нет. Мое мнение – после празднования Пасхи необходимо продолжить учения и выполнить учебную программу полностью.

– М-м-м, – Наместник Алексеев пожевал губами. – Согласен, спешить нам особо некуда, «Севастополь» сможет выйти в море тридцатого марта, «Пересвет» будет готов к середине апреля, а ремонт самых лучших наших броненосцев – «Ретвизана» с «Цесаревичем» – затянется до середины мая. Павел Павлович не устает нам повторять, что возможны британские провокации, которые вынудят нас вступить в сражение с их эскадрой. Что ж, возможно. В таких условиях я не считаю возможным рисковать и выводить в море ослабленную эскадру. Если уж британские джентльмены желают нас провоцировать, то пусть провоцируют все семь броненосцев, команды которых прошли полный курс вашей учебы. А пока меня вполне устраивают результаты наших совместных крейсерских операций. Так что предварительный план остается неизменным – тридцатого числа в рейд пойдут броненосный крейсер «Баян» и ваш эсминец «Быстрый», к которым уже в море присоединится «Богатырь», выводимый из состава Владивостокского отряда крейсеров. Вы уж, Антон Петрович, тряхните там микадо за бороду. Полная блокада японских островов – дело трудновыполнимое, но вполне желательное. Но только что вы будете делать, если англичане начнут эскортировать торговые пароходы с грузами для Японии своими крейсерами?

– Постараемся избегать нежелательных конфликтов с грубыми незнакомцами, – пожал плечами кап-два Никольский. – Ну а в случае чего, ваше высокопревосходительство, вы нас знаете – нам что японцы, что наглосаксы, все одно без разницы.

– Да уж, наглосаксы, – усмехнулся в бороду Наместник, – вам только разреши, вы весь мир в труху разнесете. Нет уж, действуйте, конечно, по обстановке, но от сильных средств, если нет особой необходимости, воздерживайтесь. Как там у вас говорится: «Бахнем, но не сейчас». Ну ладно, да пребудет Господь с вами, Антон Петрович, до рейда мы с вами боле не увидимся. С командиром «Баяна», капитаном первого ранга Робертом Петровичем Виреном, я поговорю особо в Порт-Артуре. А теперь перейдем от дел морских к делам земноводным. Александр Владимирович, докладывайте, как обстоят дела у вас на бригаде?

– Значит так, ваше высокопревосходительство – мы закончили отборочный цикл обучения.