|
Кстати, если при вас кого-нибудь назовут одним отчеством без имени, то это значит, что, во-первых – этот человек в возрасте за сорок, и во-вторых – имеет крайне высокий авторитет в данной среде. – Одинцов посмотрел на Великого Князя Михаила. – Так вот, что касается господина Розенблюма – как у всякого порядочного британского шпиона и диверсанта, у него есть и другое имя – Сидней Рейли, кстати, в будущем весьма известное. В нашей истории он был косвенно причастен к смерти и экс-императора с семьей, и его единственного младшего брата. По замыслу умников из Лондонского Сити, Россия уже никогда не должна была возродиться как империя. Да и как у республики ее судьба должна была быть печальной… – Одинцов на минуту задумался, потом посмотрел на подпоручика. – Передайте капитану Рагуленко мой приказ – этого Розенблюма доставить на Эллиоты целым и невредимым. И пусть вколет ему лошадиную дозу снотворного, этот человек крайне опасен.
Подпоручик уже собирался отойти от стола, когда Великая Княгиня Ольга вдруг махнула рукой. – Подпоручик! – Да, Ваше Императорское Высочество? – отозвался моряк; на его лице снова была одета маска дежурной вежливости. Ольга покрутила между пальцев выбившийся из прически локон. – В самом начале вы сказали, что человек, который собирался в нас стрелять, имел такой сильный запах, что ваши сол… бойцы отказались ехать с ним в одном катере… Но отчего? Подпоручик вопросительно посмотрел на Карпенко, после короткого раздумья тот кивнул, и подпоручик снова повернулся к Великой Княгине. – Видите ли, Ваше Императорское Высочество, вообще-то о таком предмете не принято рассуждать за столом, но если вы настаиваете… Значит, так – когда этот тип уже собрал винтовку и приготовился в вас стрелять, тут-то на него и набросились сразу два «куста». От такой неожиданной конфузии с господином Розенблюмом случилась самопроизвольная дефекация… При этих словах Великий Князь Михаил неожиданно поперхнулся отличным цейлонским чаем, а Великая Княгиня Ольга, чье неумеренное любопытство и вызвало этот рассказ, пунцово покраснела. Только Великий Князь Александр Михайлович, остался невозмутим, он только отметил тонкость последнего предупреждающего намека, который так и не поняла или не захотела понять его кузина. А подпоручик тем временем продолжил: – Ну а потом господин Розенблюм предложил морским пехотинцам тысячу фунтов стерлингов за свое освобождение, за что и был немедленно и жестоко бит ногами. Как я понял, ребята стались ему ничего не сломать и не отбить, но вот финальный продукт жизнедеятельности размазали по телу основательно… – Понятно, молодой человек, – Великий Князь Александр Михайлович разминал между пальцев тонкую папиросу, – а вот скажите, вы там у себя в университетах часом не учились? Подпоручик пожал плечами. – Учился – на журфаке, заочно… – Очень интересно, – Великий Князь сунул папиросу в рот, – когда все утрясется, юноша, напомните о себе. Я попробую организовать вам экзамены экстерном в одном из университетов, например, в… Казанском. У вас должно получиться. – Ваше Императорское Высочество, я еще два с лишним года буду связан контрактом, да и потом надо будет подумать еще раз, какую профессию выбрать. – Молодой человек, я не настаиваю, – Александр Михайлович, чиркнул спичкой и прикурил папиросу, – но вы все-таки подумайте. Скорее всего, нам с Павлом Павловичем, понадобятся хорошие газетчики, и очень скоро. А вы пока думайте… У меня все, ступайте. Когда подпоручик ушел, Одинцов побарабанил пальцами по столу. – Сергей Сергеевич, может, проведешь для Их Императорских Высочеств краткую экскурсию по своему кораблю? А тут тем временем все подготовят для серьезного разговора. |
