Он и не лез, зная, что драконица все равно не выдержит и в конце концов расскажет о происходящем. Чем больше на нее нажимаешь, тем сильнее она сопротивляется. С Шанти тактика грубого давления не проходит, Андрей давно это уяснил.

В этом красивом доме живет Олра, бывшая его любовь и ныне официальная жена советника императрицы Андрея Монаха. Пока официальная жена. То есть можно сказать, что это его дом. Впрочем, по документам он и числится его домом. Хотя бывал Андрей тут совсем не часто, скорее, даже редко.

Солдаты охраны гарцевали перед воротами на своих сытых, высоченных лошадях, а кучер, сойдя с облучка, постучал в створку древком кнута:

– Эй, открывайте! Господин советник приехал!

В окошечко выглянул привратник, и через минуту ворота с противным скрипом растворились, открывая путь карете хозяина. Кучер вычурно выругался в адрес привратника, обвинив его в лености – даже петли смазать не может! – забрался на козлы, и карета въехала на широкий двор, выложенный гладкими каменными плитами.

Навстречу карете уже бежали несколько слуг во главе с мажордомом, высоким седым стариком, работавшим еще у прежнего хозяина, обедневшего и продавшего дом со всем содержимым – и со слугами в придачу. Он задыхался и, подбежав к Андрею, тревожно сказал:

– Наконец-то! Хорошо, что вы быстро приехали! Госпоже совсем плохо! Когда я посылал за вами, она еще не была так плоха, похоже, что у нее родовая горячка!

– Ребенок? – озабоченно спросил Андрей, вбегая в дом по ступеням широкой лестницы. – Ребенок жив?

– Жив! Слава светлому Господу нашему! Девочка! Госпожа Олра назвала ее Марго! Сказала, что вам, господин, понравится это имя.

Андрей нахмурился, но ничего не сказал. Олра верна себе – перед смертью она как бы дала понять, что знает о подмене, что Антана когда-то была Марго и Андрей был с ней близок. Впрочем, это ничего не меняло.

Андрей вбежал на второй этаж, где была спальня Олры, и бросил через плечо Зорану, своему секретарю, едва поспевавшему за хозяином:

– Жди здесь. Возможно, ты мне понадобишься.

Толкнул дверь и оказался в удушливой атмосфере сырости, железистого запаха крови и чего-то сладкого, как будто в комнате курили ладан или что-то подобное. Олра лежала в кровати, накрытая по шею, а вокруг суетились люди – четверо, вероятно, именующих себя лекарями.

Один из них сцеживал в плоскую тарелку кровь из руки женщины, второй что-то читал речитативом, подвизгивая на каждом слове, двое остальных перебирали сумки с резко пахнущими снадобьями, похожими на смесь навоза и селитры.

Губы Олры посинели – она умирала. Ее лицо было белым, как простыня, на которой она лежала. Увидев Андрея, женщина шевельнула рукой и попыталась что-то сказать, но не смогла, и ее бледная рука упала назад, на кровать.

– Вон все! – жестко сказал Андрей.

– Господин советник, мы… – начал тот, кто сцеживал у Олры кровь, но Андрей с размаху ударил его по лицу так, что отбросил шага на два.

– Вон твари! Она и так море крови потеряла! Ты чего, тварь, у нее последнюю скачиваешь?! Убью, сука!

– Но мы… дурную кровь…

– Я сейчас тебе самому дурную кровь выпущу! Всю! До капли! – Андрей шагнул к лекарю, и того как ветром сдуло – он выбежал следом за коллегами, позабывшими даже о сумках с дерьмовыми порошками, и прикрыл за собой дверь.

Повернувшись к Олре, Андрей коснулся ауры и стал впитывать лихорадку, боль, всю заразу, которую занесли грязными руками повитухи.