— Ты прямо мысли мои прочитал! Навряд ли ты теперь поверишь, что я мог просто соскучиться, поэтому забирай свое барахло, и давай-ка сюда то, что мне причитается.

— Все разумные сроки уже давно прошли и так называемое барахло, мне теперь ни к чему. Можешь оставить его себе, как напоминание о своей ненадежности. А насчет твоей награды… Хоть ты и не достоин ее, но Гварнери, в отличие от некоторых, безупречно ведет дела, надежный партнер и на него можно положиться!

Сказав это, Гварнери нырнул под стол и тут же, вынырнул оттуда, с до боли знакомым любой русской душе предметом.

Да-а-а-а! После гармошки, я думал меня трудно будет чем-то еще удивить. Ан-нет… Глумная непись, сейчас с издевательской улыбкой протягивал мне балалайку! Настоящую, треугольную, трехструнную.

— Пока у меня для тебя нет никаких заданий. — сказал мне на прощание Гварнери. — Заходи, узнавай время от времени, может что-нибудь и придумаем. А пока можешь попытать удачу у патронессы Консерватории Ираиды Арчибальдовны. У нее иногда находится для таких, как ты, интересная работенка!

Сказав это, Гварнери хихикнул, лукаво подмигнул и вернулся к прерванному занятию, продолжив заботливо начищать сверкающий музыкальный инструмент.

Оказавшись на улице, я дал волю своему любопытству, которое тут же нырнуло в инвентарь и открыло характеристики балалайки:

Балалайка Батяни-Комбата Емели

Класс предмета — легендарный.

Урон/Лечение 300–900 ед.

Дальность 50.

Трансформация: Уровень 1.

Урон/Лечение +10 %.

Интеллект +10 %.

Ловкость +10 %.

Вызов помощника: 10 ед.

Ограничения:

Только для музыкантов

Состояние 100 %.

Гитара по-прежнему вне конкуренции, но балалайка обеспечивает призыв десяти помощников, и это судя по названию и по всему остальному, далеко не предел. Порулить батальоном — это не то, что имеющийся у меня в наличии взвод неполного состава.

Но, время поджимает, а еще надо проведать хозяина Таверны, Ганса. Я взбираюсь на Хомяка и еду в нужном направлении. По пути, ловлю себя на мысли, что с городом, что-то не так. Дома по-прежнему радуют глаз своей красотой, а улицы столичной чистотой, но что-то все равно неуловимо изменилось. Да как же неуловимо?! Люди! На улицах почти не осталось людей. Да и те, что были, старались либо поскорее скрыться из вида, либо провожали крайне враждебными взглядами.

Я не стал забивать голову выяснением причин столь странного поведения горожан, тем более, что уже вдали показалось здание Таверны.

Зал в Таверне, против всякого обыкновения пустовал, если не считать нескольких посетителей, которые настороженно уставились на меня, как только я вошел. Отметив эту очередную странность, но, не придавая ей особого значения, я отправился искать Ганса, которого нашел на его обычном месте, за барной стойкой.

— Привет! Как идут дела?

Не думаю, что Ганс обрадовался моему появлению больше Гварнери, скорее всего, он просто лучше владел собой. Поэтому, он почти не изменился в лице и ответил ровным голосом:

— Доброго дня! Дела потихоньку налаживаются.

— А как поживает твоя племянница Гретхен?

— Спасибо, хорошо! Поначалу, правда, тосковала по Пьяному Лесу, но теперь, кажется, отлегло. И мне хотелось бы выразить вам свою глубочайшую признательность и горячую благодарность.

— Можно, конечно, и не так эмоционально, но именно за твоей благодарностью я и пришел.

Ганс нервно сглотнул, повернулся и решительно направился к сейфу, стоящему в углу, походкой человека, спешащего в туалет.

За возвращение Гретхен, я получил пятьдесят тысяч. Еще месяц назад я был бы несказанно рад этой сумме, но сейчас… Наши возможности растут вместе с нами.