Так и не успокоившись, он вскоре пожаловался Элоиз на плохое самочувствие и потребовал остановиться для отдыха. Девушка удивилась еще больше: прежде неутомимый, как все степняки, охотник скорее умер бы на ходу, чем выказал усталость. Однако рана есть рана, и спутница покорно стала связывать для себя травяной шалашик от солнца наподобие того, который вмиг соорудил Эль, не дожидаясь позволения Элоиз.

Сон, конечно же, не шел. Тогда Эль принялся мысленно орать во всю глотку, призывая Предка. Никакого ответа не последовало. Рассвирепев от бессилия, степняк поколотил кулаками ни в чем не виноватую землю и наконец затих, мысленно составляя послание Класу. В этом воображаемом сообщении он подробно расписал брату их с Элоиз приключения, а также выложил всю добытую информацию. Закончил охотник свой рассказ тем, что сам он сильно сомневается в правдивости рассказа Предка, и вообще тот показался ему человеком не надежным, хотя, может быть, и действительно не человеком вовсе. Не успел Эль закончить, как в голове его отчетливо прозвучало одно единственное слово «каракурт».

Охотник был готов поклясться, что не сам это подумал. Он снова стал призывать Предка и снова не услышал ни слова в ответ. Степь получила новую порцию ударов от разъяренного степняка, который в довершение припадка неистовства разметал травяной шалашик и вскочил на ноги.

- Элоиз, что ты знаешь о Предках? - закричал Эль перепуганной девушке, которая, в отличие от него, спокойно задремала.

- Почти ничего, - ответила Элоиз, убирая обратно как будто сам по себе вылетевший из ножен меч. - И все что знаю, тебе уже говорила. Знаешь, парень, ты бы сел и спокойно мне все рассказал. Что случилось?

Присмиревший охотник послушно рассказал все, что случилось с ним ночью. Как и следовало ожидать, Элоиз отнеслась к повествованию скептически.

- Мало ли что тебе могло присниться? Подумаешь - река! Известны куда более удивительные случаи. А твой Предок очень уж странный. Считается, что это были очень красивые, сильные люди. Кроме того, совершенно непонятно, зачем он вообще стал с тобой разговаривать. Мне кажется, тебе можно про это забыть.

- Ох, не знаю, - покачал головой Эль. - Ты бы видела этот его стол… А в траве у дома ползали муравьи, забыл тебе сказать! Мы как-то стали очень большими - или насекомые маленькими… Я, честно сказать, не понял.

- Когда-то… - Элоиз задумчиво пожевала соломинку. - Когда-то Анза вложил мне в сознание воспоминание о прошлом… Далеком, очень далеком прошлом. До Катастрофы. Там тоже все насекомые были крохотными. Видимо, мы все об этом помним и подсознательно хотим вернуть все на свои места. Тебе надо больше общаться со смертоносцами, Эль, в них нет ничего мелкого.

Охотник в ответ только поскреб подбородок и поднялся, как бы предлагая продолжить поход. Они двинулись дальше, и к вечеру перед путниками открылась река. Она совсем не была похожа на свою горную родственницу, нешироким ручьем протекавшую в Подземелье, хотя и та внушала изрядные опасения до мозга костей сухопутным степнякам. Эта река протекала через великую равнину, за тысячелетия проточив себе обширное русло, так что противоположный берег выглядел далеким, неведомым и едва ли не более опасным, чем сама река.

ГЛАВА 7

Ночь прошла спокойно. Предок Эля не побеспокоил, зато вместо него приснился Монастырь. К утру в голове охотника остался беспорядочный набор картинок, на которых его младший брат Клас и хромой малыш Стэфи разбирают каменные плиты, хранящие летопись монахов, раскладывают их по порядку и внимательно читают.